Кому на Руси жить плохо

Психологи говорят, что мы постоянно заняты управлением собственными чувствами: испытав боль или уронив в очередной раз боевую уверенность в себе, начинаем выставлять подпорки. Одному достаточно воспоминаний о прошлом триумфе, другому понадобится поход в любимый магазин, кому-то бокал вина или прыжок с парашютом. Огромное количество и разнообразие способов управления настроением – от химических веществ до полетов в космос – говорит о том, что спрос есть.

Управление настроением, особенно с помощью таблеток и праздников, – это, кажется, первое, что приходит любому человеку в голову в случае возникновения грусти, но хорошая новость в том, что есть и иные пути. Второй путь в том, чтобы управлять своими возможностями, – становиться сильнее и богаче, чтобы получать больше благ. Третий путь – управлять запросами. Человек может ограничивать свои желания, уменьшая разрыв между желаемым и полученным. Второй путь во многих современных обществах избирается почти по умолчанию, хотя доступен не всем и часто ведет к разочарованиям: не все могут стать очень сильными, очень здоровыми и очень богатыми. Третий путь имеет многотысячелетнюю историю и содержится в опыте большинства религий.

Обществам, как и людям, приходится иметь дело с перепадами настроения. Как и человек, общество может управлять настроением, пытаясь его повысить, например, с помощью праздников. А может управлять возможностями, добиваясь роста экономики и политического влияния. Наконец, общество может управлять и запросами – претендовать на то, что действительно важно, и отказываться от того, что менее важно.

Доклад об удовлетворенности жизнью в мире (World Happiness Report), который уже несколько лет готовят признанные светила в этой сфере, говорит, что к вершинам рейтинга ведет комбинация второго и третьего путей. Причем третий, кажется, становится более перспективным. Факторы, от которых больше всего зависит хорошее самочувствие, – ВВП на душу населения, уровень взаимной социальной поддержки, продолжительность здоровой жизни, свобода принимать важные для жизни решения, щедрость, свобода от коррупции. Вся первая десятка списка состоит из стран (половина из них – скандинавы) с высоким социальными капиталом, высоким уровнем доверия, высокими налогами и значительным перераспределением от богатых к бедным. Страны, делающие ставку на управление возможностями, экономический рост и политическую мощь, находятся в рейтинге высоко, но не на самом верху (США, например, на 15-м месте).

В отношении России у меня скорее вопросы, чем ответы. Второй путь, в силу падающих цен на нефть и явного нежелания реформировать экономику, будет доступен России еще не скоро. Про третий трудно что-либо сказать. Кажется, из трех путей на государственном уровне Россия выбирает первый – пытается повысить себе настроение символическими мерами, например праздниками и воспоминаниями о прошлых победах.

Завышенный уровень триумфализма и выкрученная ручка управления национальной гордостью вроде бы говорят о том, что у людей с жизнью не все в порядке. Иначе зачем так кричать? Но рейтинги утверждают, что россияне считают свою жизнь если не прекрасной, то вполне сносной, причем удовлетворенность жизнью, по разным оценкам, в долгосрочной перспективе растет. В упомянутом рейтинге субъективной удовлетворенности Россия медленно движется вверх (в последнем выпуске – на 64-м месте, сравнивать места нельзя, поскольку меняется количество стран, но рост заметен). По многолетним опросам «Левада-центра», удовлетворенность жизнью «в целом» на протяжении минувших 25 лет у россиян растет. Глубокий минус был зафиксирован еще в советские годы – в 1989-м и 1991-м (между прочим, не в лихие 90-е), и с тех пор соотношение довольных и недовольных увеличивалось в пользу первых.

Итак, с жизнью у граждан все скорее хорошо, чем плохо. Поэтому уровень медийной истерики трудно объяснить. Он представляется завышенным и нужен, вероятно, только немногим зрителям. Поскольку ТВ в России управляется государством, качество программ позволяет делать некоторые выводы об уровне удовлетворенности жизнью главного заказчика. Он, главный заказчик новостей и праздников, видимо, чувствует себя гораздо хуже, чем население в целом. Кому-то там, видимо, очень плохо.