Не та автокефалия

Мистическое, таинственное значение автокефалии как таковой, не только украинской, мне не понятно – и кажется, находится вне поля зрения подавляющего большинства комментаторов того события, случившегося 6 января 2019 г. в Стамбуле: представителям Украины был вручен томос, документ об автокефалии Православной церкви Украины. Так что говорить я могу только о политической составляющей этого, видимо, важнейшего религиозного события.

Да, в этот день по новоюлианскому календарю прихожане Константинопольского патриархата празднуют Крещение Господне, и можно усмотреть тут символ; но день вручения томоса назначался как раз Константинопольским патриархатом, так что символизм, скорее, наведенный. Впрочем, радость от события он усилил – тем, кто радовался томосу. А радовались, например, украинские телеканалы и газеты – говорили о свободе от лжи, о свободе от московского гнета, даже о свободе веры!

Те же, кто не радовался, – а это, наоборот, российские телеканалы, а также религиозные и светские политические деятели, – говоря без обиняков, бранились, хотя по юлианскому календарю, которого придерживается Русская православная церковь, 6 января – Рождественский сочельник, день строгого поста, т. е. день, когда следует быть особенно сдержанным и сосредоточиваться на собственных, внутренних неурядицах и грехах. Кстати сказать, и у Православной церкви Украины тоже был Рождественский сочельник.

Как мне показалось, и радость, и скепсис (назовем реакцию Русской православной церкви и российского официоза таким нейтральным словом) были продиктованы в основном административными соображениями. Украинская власть и лично президент Петр Порошенко получили церковную организацию, которая, видимо, должна быть благодарна за свое появление именно власти и лично президенту Порошенко – ну и отчасти еще патриарху Московскому Кириллу, непримиримая позиция которого стимулировала создание Православной церкви Украины. Патриарха Кирилла же поддерживали, и весьма энергично, российская власть и лично президент России Владимир Путин, так что и его заслуга тут есть. То есть стараниями тех самых людей, кто в России отвечает за духовные скрепы, эти самые скрепы изрядно-таки разогнулись; один народ, по стечению исторических обстоятельств разделенный на три государства, о чем так часто говорил президент Путин, получил две разные церкви!

Многие священники и благочестивые миряне осенью говорили, что лучшим выходом из безвыходного административно-церковного положения, создавшегося в отношениях России и Украины, было бы, если б автокефалию Украинской церкви Московского патриархата предоставил Синод Русской православной церкви – прежде Константинопольского; тогда, возможно, Москва как центр православия сохранила бы остатки влияния на Украине. Теперь же приходится констатировать, что в политическом отношении партия проиграна вчистую. Вряд ли приходы Московской патриархии – большинство – удержатся от присоединения к Православной церкви Украины; это вопрос и времени, и административного давления, которое уже ощущается.

Но за одно российская администрация, и церковная, и светская, наверное, все-таки поблагодарит Константинопольского патриарха: мне кажется, что бывшая чрезвычайно сложной в церковно-административном отношении ситуация с Крымом после подписания томоса, пусть и неформально, разрешится, причем без участия Православной церкви Украины.