Не так уж и далеки от нас времена, когда руководство Банка России публично заявляло, что никакого оптимального для России количества банков не существует и их число должно регулироваться рынком (действия регулятора, правда, способствовали развитию ситуации в противоположном направлении – но хотя бы идеи выглядели либерально). Однако ситуация изменилась – слова перестали расходиться с делами и теперь представители Центробанка открыто говорят, что России не хватает крупных банков. Складывается ощущение, что давняя мечта апологетов укрупнения, утверждающих, что возможности, финансовая устойчивость и качество управления в банках ощутимо увеличиваются с ростом их размеров, стала неявной идейной основой действий регулятора. Теперь процесс укрупнения банков и вымирания относительно мелких представителей сектора видится неизбежным, а логичная цель хорошо описывается популярным тезисом, что экономике России достаточно 20/30/50 банков, – его не раз приводили представители крупных кредитных организаций.
Сразу отметим, что нам тезис о неизбежности и желательности снижения числа банков не кажется ни очевидным, ни убедительно обоснованным. Достаточно посмотреть на финансово развитые страны мира, чтобы без труда найти примеры противоположного рода: в частности, в США насчитывается 4938 банков, в Китае – 4398, в Германии – 1800, в Италии – около 600, во Франции – более 500, в Японии – чуть менее 200 банков. Даже в Польше, отстающей от мировых лидеров по уровню финансового развития, находится место большему количеству кредитных организаций, чем в современной России, где их сейчас 652. В мире вообще сложно найти страну с развитым финансовым рынком и небольшим количеством банков.
Обратимся непосредственно к тезису о желательности укрупнения. Уже сейчас цель можно считать достигнутой – почти 80% активов банковского сектора формируются 20 крупнейшими кредитными организациями. Оставшиеся 20% распределены между более чем 500 кредитными учреждениями, на каждое из них в среднем приходится менее 0,04% активов сектора. Таким образом, первые 20 определяют лицо банковской системы России, а если кому-то их размер кажется слишком скромным в абсолютном, а не в относительном выражении, то это уже проблема размеров самого финансового сектора, значимость и вес которого в российской экономике в последние годы сократились. Решать ее нужно действиями, скорее, обратными тем, что предпринимают власти сейчас.
Рассуждения на тему «крупное – прекрасно» применительно к российской банковской системе были весьма популярными уже десятилетие назад – в преддверии кризиса 2008–2009 гг. Тогда еще очень часто указывали на иностранных конкурентов – мол, их размер и есть один из основных источников их преимуществ. Однако сам опыт 2008–2009 гг. давал обильную пищу для сомнений в том, что финансовая устойчивость банков прямо соотносится с их размерами, – правда, в силу каких-то причин он не был в полной мере осмыслен.
Мы предлагаем вернуться к этой теме еще раз и оценить ситуацию исходя как раз из размеров столкнувшихся с трудностями банков. Как показывают данные (см. график 1), никакого «повального мора» небольших и совсем мелких (не попадающих в топ-100 или топ-200 по активам) кредитных организаций в 2008–2009 гг. не наблюдалось. Напротив, количество банков первой сотни, столкнувшихся с проблемами, не совместимыми с возможностью дальнейшей самостоятельной деятельности, выражалось двузначным числом – а больше половины из них даже входили в топ-50. Наши расчеты наглядно показывают, что доля кредитных организаций, которые в 2008–2009 гг. попали на санацию или потеряли лицензию, среди участников топ-100 рэнкинга по активам оказалась многократно больше, чем в группе его абсолютных аутсайдеров – банков, не попадавших даже в топ-500. Причем зависимость носит почти монотонный характер: даже среди банков, входивших во вторую сотню, доля тех, кто столкнулся с фатальными проблемами, в 1,5 раза выше по сравнению с представителями четвертой сотни рэнкинга.
Помимо положительной взаимосвязи числа проблемных организаций и размера активов, график 1 красноречиво указывает на нерешенную проблему банков too big to fail, когда социальная и системная значимость организации не позволяет отзывать лицензию: в топ-50 ни одной лицензии отозвано не было, а вот начиная со второй сотни санаций почти не видно (впрочем, для нашей цели тут нет нужды делить кредитные организации на те, у которых отозвали лицензию, и те, кого подвергли санации: очевидно, что как одни, так и другие столкнулись с исключительными проблемами, с которыми самостоятельно не справились).
Наглядным свидетельством низкой жизнеспособности санировавшихся банков служит последующий ход событий. Большинство санаторов, дочерними банками или просто заметной частью активов которых стали крупные проблемные банки (в том числе жертвы кризиса 2008–2009 гг.), спустя некоторое время сами оказались объектами экстренных мер государства («Открытие», Бинбанк, Промсвязьбанк), превратившись из спасателей в спасаемых.
Разобравшись с числом банков, которые не смогли справиться со своими проблемами сами, давайте посмотрим на взаимосвязь качества активов с размерами. Используя сведения из отчетов временных администраций кредитных организаций, у которых в 2012–2017 гг. были отозваны лицензии (за более ранний период данные, к сожалению, недоступны), мы получили распределение банков по величине дисбаланса между реальной стоимостью активов (балансовая с учетом корректировок, сделанных сотрудниками Банка России) и размером обязательств (покрытие обязательств активами).
Как видно из графика 2, покрытие обязательств активами у кредитных организаций, не входящих в первую сотню рэнкинга по активам, не только не ниже, но даже заметно выше, чем у банков топ-100. Исключение снова составляют кредитные организации, которые в рэнкинге занимали позиции с 201-й по 300-ю. Однако и у них этот показатель находится на уровне банков из первой сотни рэнкинга (34%).
Эти данные, как нам представляется, не подтверждают гипотезу о том, что качество активов у банков растет вместе с увеличением их размера.
С практической точки зрения напрашивается вывод, что Банку России полезнее концентрироваться на состоянии дел в крупных кредитных организациях, а не на снижении численности «банковского планктона» и поощрении укрупнения в секторе. По нашему мнению, смещение внимания на небольшие кредитные организации и сокращение численности их популяции уводит в сторону от ключевых проблем банковского надзора и регулирования. Вместо этого Банку России стоило бы ввести жесткие ограничения на сделки слияния и любое, прямое или косвенное, приобретение контроля одних участников над другими. Это позволит избежать возникновения новых групп вроде «Открытия» и Бинбанка, что и само по себе может улучшить ситуацию в секторе. Мы полагаем, что в отдельных случаях регулятору, наоборот, стоило бы способствовать разукрупнению кредитных организаций: выделять более жизнеспособные части бизнеса и ликвидировать другие, несостоятельные, сокращая таким образом социальные издержки.
Авторы — главный экономист «ПФ Капитал», банковский эксперт, экономист
