Правительство разрешило «Роснефтегазу» (100% акций принадлежит государству, председатель совета директоров – Игорь Сечин) не раскрывать финансовые показатели 2016 г., выяснил «Дождь». Будучи новостью в информационном смысле этого слова, в содержательном плане это знание вовсе не новость. Подумаешь, одной из самых закрытых российских компаний с предположительно сотнями миллиардов рублей на счетах дали возможность и дальше оставаться закрытой. Вот если бы правительство, наоборот, предписало «Роснефтегазу» раскрыть показатели – вот это была бы новость!
В прошлом году «Роснефтегаз» изменил организационно-правовую форму с открытого акционерного общества на акционерное общество, избавившись таким образом от обязанности публиковать ежегодную финансовую отчетность, если акционер одобряет такую скрытность, – и акционер, т. е. правительство, одобрил.
Правительство просто не могло поступить иначе. Именно оно регулярно страдало от непубличности и закрытости «Роснефтегаза», едва ли не выпрашивая (безрезультатно) у госкомпании документы, которые та должна предоставлять в правительство. Что уж говорить о дивидендах! Характер отношений госкомпании с акционером отлично иллюстрирует переписка по поводу предоставления в Росимущество и Минэкономразвития инвестпрограммы «Роснефтегаза», ставшая публичной в октябре 2016 г.: гендиректор «Роснефтегаза» Геннадий Букаев отбрил приставучих чиновников, заявив, что компания отчитывается непосредственно перед президентом.
Что ж, Конституция (по которой федеральным имуществом управляет только правительство) не работает ведь не только тут. И похоже, что президент не очень-то и против.
«Да, есть такой резерв, как деньги «Роснефтегаза» <...> некоторые вещи мы финансируем оттуда тогда, когда правительство забывает о том, что есть приоритеты, на которые нужно обращать внимание», – объяснил он «Ведомостям» существование «Роснефтегаза» на декабрьской пресс-конференции. Бюджетный кодекс вряд ли хорошо знаком большинству населения, а вот возможность иметь теневой бюджет, или заначку, – вполне понятное и социально одобряемое желание.
К тому же мы не можем быть до конца уверены, что речь идет об управлении госсобственностью, – все секретно! Собственность, может, вовсе частная, тайные благотворители помещают ее в управление спецкомпании, которая в зависимости от ситуации где-то чуть помогает или поправляет зазевавшееся правительство. Такие бэтмены с деньгами.
Да и то сказать – согласование в правительстве чего-либо проходит обычно долго и трудно, а на дворе кризис, решения должны быстро приниматься. Случай «Роснефтегаза», конечно, особый, но и он вполне укладывается в тренд ухода от публичности в самых разных сферах вроде предложений закрыть госреестры прав на недвижимость, яхты и частные самолеты, закрыть информацию о компаниях от миноритарных акционеров, закрыть сведения о доходах глав госкомпаний, закрыть данные о боевых потерях в мирное время. Все это праздное любопытство, как определяют российские суды.