Север против Юга

Предыдущие статьи были посвящены участию Красной армии в боевых действиях в Персии в 1920–1921 гг., Афганистане в 1929-1930 гг. и Синцзяне (Северо-Западном Китае) в 1933–1944 гг.

После разгрома Японии Корея была разделена на советский и американский оккупационные секторы. После провозглашения КНДР в сентябре 1948 г. и завершения вывода советских войск с ее территории в стране остались 209 военных советников под руководством генерал-лейтенанта Николая Васильева. Главный военный советник подчинялся послу Терентию Штыкову, который продолжал носить погоны генерал-полковника.

«Сталинский военторг»

Советники руководили обучением соединений Корейской народной армии (КНА) и офицеров в военных училищах. После вывода американских войск из Южной Кореи в 1949 г. Ким Ир Сен и его окружение активизировали подготовку к вторжению в южную часть полуострова, целью которого было свержение проамериканского режима Ли Сын Мана и объединение страны под эгидой коммунистических идей. Сталин поддерживал эти замыслы и одобрял заявки Пхеньяна на поставки боевой техники, оборудования и материалов, необходимых для усиления армии КНДР, но стремился тщательно замаскировать помощь советских военных специалистов в разработке планов войны и избежать их непосредственного участия в боевых действиях, чтобы предотвратить обвинения в агрессии против Юга.

27 октября 1949 г. Сталин сурово отчитал Штыкова: «Вам было запрещено без разрешения Центра рекомендовать правительству Северной Кореи проводить активные действия против южных корейцев... Вы не донесли о подготовке крупных наступательных действий и фактически допустили участие в этих действиях наших военных советников... Обязываем дать объяснение».

19 января 1950 г. Штыкова посетил Ким Ир Сен. По словам советского посла, северокорейский лидер сообщил ему о желании лично встретиться со Сталиным, чтобы получить санкцию на объединение страны (читай – на военный разгром и захват Южной Кореи). Примерно через неделю пришел ответ из Москвы: «Такое большое дело нуждается в подготовке. Дело надо организовать так, чтобы не было большого риска. Готов принять». После консультаций с Мао Цзэдуном Сталин разрешил начать подготовку к широкомасштабной войне. КНДР начала формировать новые соединения, укомплектованные советской боевой техникой (до этого армия была оснащена в основном японским трофейным оружием), что увеличило наступательные возможности Корейской народной армии. В конце мая 1950 г. Сталин согласился с планами наступления, надеясь на маленькую победоносную войну и расширение соцлагеря.

25 июня 1950 г. армия КНДР перешла линию, разделявшую страну по 38-й параллели; по официальным северокорейской и советской версиям, это был контрудар, «ответ на провокацию». Однако из опубликованных в последние годы документов ясно, что вторжение готовилось заранее. Тем не менее Сталин официально не признавал военной помощи СССР Пхеньяну. Когда Штыков пообещал Ким Ир Сену уговорить Кремль направить советников в передовые части, Сталин резко отреагировал: «Вы ведете себя неправильно, так как пообещали дать советников, а нас не спросили. Вам нужно помнить, что вы являетесь представителем СССР, а не Кореи. Пусть наши советники пойдут в штаб фронта и в армейские группы в гражданской форме и в качестве корреспондентов «Правды» в требуемом количестве». Генштаб категорически запретил советникам пересекать 38-ю параллель.

«Положение корейских товарищей становится отчаянным»

Первые недели боев давали повод для оптимизма. Уже через три дня после начала войны северокорейцы заняли Сеул, Инчхон (Чемульпо). Даже появление американских сухопутных войск не сразу переломило ситуацию - к середине сентября под контролем южнокорейского правительства оставалась лишь небольшая территория в районе Пусана.

28 августа 1950 г. Сталин телеграфировал в Пхеньян: «ЦК ВКП(б) приветствует товарища Ким Ир Сена и его друзей за великую освободительную борьбу корейского народа, которую ведет т. Ким Ир Сен с блестящим успехом. ЦК ВКП(б) не сомневается, что в скором времени интервенты будут изгнаны из Кореи с позором». Однако появление новых американских авиасоединений позволило полностью контролировать воздух, армия КНДР вынуждена была наступать только ночами. Большие потери в живой силе и технике заставили сначала приостановить, а затем прекратить наступление на Пусан.

Ситуация коренным образом изменилась, когда американцы высадили десант в районе Инчхона и начали наступление с пусанского плацдарма. Пользуясь полным превосходством в воздухе и подавляющим в танках, американцы и их союзники окружили часть сил КНДР южнее 38-й параллели и начали наступление на северокорейскую территорию. Тон обращений Пхеньяна в Москву резко изменился. 1 октября министр иностранных дел КНДР Пак Хен Ен передал Шлыкову письмо для вручения Сталину: «...Если противник будет форсировать наступательные операции на Северную Корею, то мы не в состоянии будем собственными силами приостановить противника. Поэтому, дорогой Иосиф Виссарионович... нам очень необходима непосредственная военная помощь со стороны Советского Союза».

Сталин немедленно ответил: «Вижу, что положение у корейских товарищей становится отчаянным... Следовало бы немедленно двинуть к 38-й параллели хотя бы 5–6 дивизий. Китайские дивизии могли бы фигурировать как добровольные». Вероятно, запрет на участие в боевых действиях военным советникам был временно снят, но при этом Сталин требовал, чтобы ни один военный специалист из СССР не попал в плен. В конце ноября 1950 г. Штыкова и Васильева освободили от должностей за «грубые просчеты в работе, проявившиеся в период контрнаступления американских и южнокорейских войск». Более того, 3 февраля 1951 г. Терентий Штыков был понижен в воинском звании до генерал-лейтенанта и через 10 дней уволен из рядов Вооруженных сил в запас. Генералам не простили, что они преувеличили потенциал КНА и недооценили возможность появления американских и международных сил на юге полуострова.

Стремительное наступление войск ООН, ударной силой которых были американские дивизии, привело к тяжелому поражению КНА и почти полному захвату территории КНДР. В руках Ким Ир Сена и его соратников остался лишь небольшой плацдарм у реки Ялуцзян. Только 19 октября, после длительных колебаний, Китай начал переброску дивизий и корпусов «народных добровольцев» в северные районы Кореи. Общая численность добровольцев, воевавших в Корее, оценивается, по разным данным, от 1,2 млн до 3 млн человек. Китайские дивизии регулярной армии, названные добровольческими, были слабо вооружены и не имели танков. Однако их бойцы и особенно командиры имели высокий боевой дух, хорошие боевые навыки (особенно партизанской войны), они были неприхотливы в повседневной походной жизни. Главным их боевым приемом было быстрое сближение с противником и просачивание в тыл.

«Китайский летчик Ли-Си-Цын»

Одновременно для прикрытия китайских добровольцев и КНА с воздуха началась переброска к границам КНДР советских истребительных авиационных и зенитных соединений. 15 ноября 1950 г. был сформирован 64-й истребительно-авиационный корпус (ИАК) в составе двух авиационных и двух зенитно-артиллерийских дивизий. Весь его командный состав и многие летчики имели опыт Великой Отечественной войны, среди его командиров были трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб и дважды Герой Алексей Алелюхин. Корпус преимущественно вооружили реактивными истребителями МиГ-15 и Ла-9, впоследствии их заменили МиГ-15бис и Ла-11. Его самолеты были окрашены в цвета китайской армии, а летчики одеты в китайскую или корейскую форму. Летчикам предписывали отдавать команды и вести переговоры на корейском или китайском языках. Анекдоты про китайских (корейских) летчиков Ли-Си-Цына и Ван-Ю-Шина родились на Корейской войне.

МиГи были превосходным инструментом воздушного боя. Высокая скорость и маневренность дополнялись мощным пушечным вооружением. Американские истребители и бомбардировщики были преимущественно оснащены крупнокалиберными пулеметами, боевые возможности которых были существенно ниже.

Кроме того, в помощь главному командованию Корейской народной армии была направлена группа генералов Генерального штаба Советской армии во главе с заместителем начальника Генштаба генералом армии Матвеем Захаровым.

Ситуация на фронте снова изменилась. В ходе контрнаступления в ноябре 1950 г. – январе 1951 г. китайские «добровольцы» вытеснили противника за 38-ю параллель и заняли Сеул, но затем вынуждены были отойти за разграничительную линию.

Одновременно с боевыми действиями на суше шла война в воздухе. Средняя численность солдат и офицеров 64-го ИАК не превышала 10 000–12 000 человек, в конце 1952 г. в Китае находились 440 летчиков и 320 самолетов, всего через Корейскую войну с учетом регулярной смены авиачастей прошли 25 000–27 000 человек. Это была первая настоящая война, в которой столкнулись недавние союзники по антигитлеровской коалиции.

МиГи, имевшие более мощное вооружение, чем американские F-84 и F-86 «Сейбр», наносили противнику большие потери. 30 октября 1951 г. 44 МиГа в бою с 200 истребителями и 21 бомбардировщиком уничтожили 12 «суперкрепостей» В-29 и 4 истребителя, недосчитавшись всего одной машины. Этот день в США называют «черным вторником» стратегической авиации. После ряда неудач ВВС США отказались от использования В-29 в дневных условиях, летчики и авиационное командование потребовали срочно усилить вооружение истребителей (на них появились 20-мм пушки) и повысить их маневренность. Впрочем, воздушные бои в небе над Кореей и Северо-Восточным Китаем быстро раскрыли национальную принадлежность летчиков. По свидетельствам участников тех сражений с обеих сторон, радиоэфир был забит русским матом.

Одновременно они пытались захватить более или менее сохранившийся советский самолет для детального изучения. В свою очередь советские специалисты стремились захватить американские боевые машины. Первый истребитель F-86 захватили 6 октября 1951 г. после вынужденной посадки на берегу Желтого моря после воздушного боя. Подполковник Евгений Пепеляев был впоследствии удостоен звания Героя Советского Союза. «Сейбр» через некоторое время через Китай доставили в СССР. Другой «Сейбр», подбитый зенитчиками, был захвачен 13 мая 1952 г. после приземления на территории Китая. В свою очередь американцы в июле 1951 г. подняли поврежденный МиГ-15 неподалеку от западного побережья КНДР, а в сентябре в Южную Корею перелетел на МиГ-15бис летчик КНА Но Гим Сок. Наградой предателю была громадная по тем временам сумма в $100 000.

Цена ничьей

Все стороны (северные и южные корейцы, американцы и китайские «добровольцы») несли значительные потери. КНА потеряла около 315 000 человек погибшими и пропавшими без вести, китайские «добровольцы», по разным данным, – от 160 000 до 700 000 человек. Южнокорейская армия потеряла погибшими и пропавшими без вести около 160 000 человек, американская – 33 600, войска ООН – еще 4000. Жертвы среди мирного населения составили примерно 1,5 млн.

На этом фоне потери советских войск в Корее и результаты их деятельности выглядят впечатляюще: погибли в общей сложности 315 солдат и офицеров (в том числе 120 летчиков), большинство погибших похоронены в китайском Люйшуне (Порт-Артур), рядом с погибшими на Русско-японской войне 1904–1905 гг. Советские ВВС, по современным российским данным, потеряли в Корее 335 самолетов. Американцы, по разным данным, недосчитались от 1200 до 1400 самолетов, в том числе от 800 до 1100 в воздушных боях.

США и Советский Союз постепенно осознавали, что война зашла в тупик, а для достижения победы им придется задействовать более крупные силы и, вероятно, ядерное оружие. Вскоре после смерти Сталина в марте 1953 г. и выборов президента США (Гарри Трумэна в январе 1953 г. сменил Дуайт Эйзенхауэр) стороны решили прекратить войну. В июне 1953 г. в Паньмыньчжоне было подписано соглашение о прекращении огня.