На фоне замедления роста китайской экономики в 2015 г. (и роста опасений по поводу дальнейшего ухудшения) активность Китая на пространстве СНГ быстро росла. Главным проектом, служащим активизации взаимоотношений с соседями, стал «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП). Его цели – обеспечение транспортной и энергетической безопасности, диверсификация источников энергоресурсов и поиск рынков сбыта для своих товаров.
Внешняя политика КНР строго подчинена стремлению создать наиболее благоприятные условия для внутреннего развития страны. Немаловажным фактором разработки новой стратегической концепции стала несбалансированность в экономическом развитии внутренних регионов Китая. Для исправления ситуации Китай стремится раскрыть потенциал центральных и западных провинций через усиление сотрудничества с соседними странами. Совокупность этих факторов предопределила выдвижение идеи создания собственных интеграционных зон с опорой на использование колоссальных финансовых ресурсов.
С практической точки зрения концепция ЭПШП содержит три основных инструмента: политическое сотрудничество, торговля и инвестиции. Третий инструмент прежде был в положении бедной родственницы при первых двух, но теперь ситуация изменилась. Если раньше рост роли Китая в СНГ в основном отмечался во внешнеторговой сфере (по товарообороту КНР занимает первое место как у России, так и у Казахстана), то в последние несколько лет заметно усилилась роль КНР как экспортера прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Евразийский регион. Сегодня Китай – один из лидеров по ПИИ в регионе СНГ.
До 2015 г. Китай проводил крайне селективную политику инвестиций на постсоветском пространстве. Анализ базы данных прямых инвестиций Евразийского региона Центра интеграционных исследований ЕАБР свидетельствует о том, что из $27 млрд накопленных к 2015 г. китайских ПИИ в наиболее крупных экономиках СНГ $23,6 млрд приходится на Казахстан. На долю России на конец 2014 г. приходилось всего $3,4 млрд накопленных ПИИ из Китая, что почти в 7 раз меньше, чем в Казахстане.
Объем китайских ПИИ в Казахстан впечатляет, но следует иметь в виду следующее: почти все инвестиции китайских ТНК (98%) связаны с топливным комплексом – добычей и транспортировкой нефти и природного газа. В частности, CNPC вложила в нефте- и газодобычу Казахстана более $12 млрд, а еще $6,2 млрд направила в строительство магистральных трубопроводов на территории Казахстана для поставок центральноазиатских ресурсов в Китай (еще $1,7 млрд получил Узбекистан). Кроме того, $1,4 млрд составили инвестиции в добычу углеводородов в Казахстане со стороны Sinopec, еще примерно по $0,95 млрд – со стороны CITIC и China Investment Corp, а $0,7 млрд – нескольких более мелких компаний. Есть инвестиции в НПЗ в Шымкенте. Инвестиций в другие секторы совсем мало (например, в Казахстане с 1993 г. действуют два китайских банка – Industrial & Commercial Bank of China и Bank of China. Их уставные капиталы в конце 2014 г. составили соответственно $58 млн и $36 млн).
Чем объясняется такое внимание к Казахстану? На наш взгляд, связано это во многом со стремлением Китая к диверсификации как в региональной, так и в отраслевой сфере при реализации проектов на евразийском пространстве. Казахстан становится для Китая важным и очень надежным (потому что легко контролируемым) источником топливно-энергетических ресурсов, что позволяет снизить риски зависимости от поставок из других, более отдаленных стран. И Казахстан помогает диверсифицировать магистральные направления «Шелкового пути», что дает возможность выбора в реализации проектов, призванных обеспечить взаимодействие между Европой и Азией в инфраструктурной и топливно-энергетической сферах.
Для самого Казахстана и других стран ЕАЭС одним из ключевых приоритетов в контексте ЭПШП является развитие инфраструктуры. Основные отраслевые приоритеты: транспорт (железнодорожный, автомобильный), электроэнергетика, телекоммуникации. Для Казахстана, других стран ЕАЭС и стран Центральной Азии главное в ЭПШП – достижение модернизационного импульса для национальных экономик.
Решат ли китайские инвестиции транспортно-транзитные проблемы Казахстана и России? Следует понимать, что у Китая есть свои экономические приоритеты на пространстве Евразии, которые далеко не всегда будут совпадать с приоритетами России или Казахстана. В рамках проекта «Шелкового пути» Китай, вероятно, будет всячески продвигать широтные коридоры по направлению «восток – запад». Менее приоритетны для Китая меридиональные коридоры «север – юг», которые исключительно важны и для Казахстана, и для России (направления на Иран, Ближний Восток, в перспективе – Индию; товарная номенклатура – зерно, продукция агропрома, удобрения, металлопродукция, машиностроение, нефтехимия). Эти коридоры, которые Россия и Казахстан будут стремиться создать по обеим сторонам Каспия, вероятнее всего, предстоит финансировать преимущественно за счет собственных ресурсов.
В конечном счете рост китайских инвестиций в страны СНГ отражает важность региона для Поднебесной как емкого рынка сбыта, доступного источника топливно-энергетических ресурсов и пространства для создания своего интеграционного проекта. Есть все основания полагать, что тенденция роста ПИИ Китая в страны ЕАЭС продолжится даже на фоне замедления экономики. Китайские корпорации – в первую очередь государственные – расширят свою экспансию по широкому спектру направлений, что будет способствовать отраслевой диверсификации китайских ПИИ в Евразийский регион. Именно так эволюционировали китайские ПИИ в других регионах. При этом реализация амбициозного проекта «Шелкового пути» могла бы вдохнуть новую жизнь не только в историю китайского экономического роста, но и в развитие интеграционных процессов на евразийском пространстве.
Пересечение интересов и совпадение общеэкономических целей создают условия для взаимопроникновения и интеграции перспективных проектов ЕАЭС и ЭПШП. Успешная реализация связки ЕАЭС – ЭПШП может усилить позиции ЕАЭС как связующего звена между ЕС и Китаем, усилит позиции стран-членов (в том числе Казахстана) в диалоге с ними. Для достижения этих целей странам ЕАЭС нужно выстраивать консолидированную позицию в отношении проекта «Шелкового пути» и дальнейших направлений его развития.
Авторы – главный экономист ЕАБР; директор Центра интеграционных исследований ЕАБР