Судя по всему, версия теракта стала главной в расследовании гибели российского А321 в Египте 31 октября. Даже российские власти, продолжая твердить о том, что версия теракта не преобладает, запретили полеты авиации в Египет вслед за рядом европейских стран и начали эвакуацию туристов. Межгосударственный авиационный комитет заявил, что самописцы самолета не зафиксировали неполадок (т. е. катастрофа была внезапной). Глава комиссии по расследованию причин крушения заявил, что на последней секунде записи слышен посторонний шум. Reuters передает со ссылкой на участника расследования, что на 90% это была бомба.
С самого начала экспертами и СМИ рассматривались две основные версии – техническая неисправность и теракт. Обе подразумевают ответственность российских властей, но разную.
В первом случае это ответственность за качество контроля в авиации и турбизнесе, за коррупцию и экономическую ситуацию в стране. Это привычный для российской власти вид ответственности с проработанными способами ухода от нее. Запретить эксплуатацию самолетов, кого-то посадить, ужесточить проверки. Пока не уляжется резонанс.
Теракт в данном случае – это ответственность за войну в Сирии. Кремль, похоже, стремится избегать даже намека на такую связь. Это ответственность за некомпетентность при начале военной операции в Сирии, игнорирование рисков участия в сложном многомерном конфликте на Ближнем Востоке, из которых риск ответных террористических атак, пожалуй, был самым очевидным. Тем более для страны, которая годами вела борьбу с террористами на своей территории и получала в ответ теракты с массовыми жертвами.
Та старая война позволяет прогнозировать сегодняшнее поведение Кремля. Какую логику рассуждений можно считать обычной, человеческой? Например, как в Испании после терактов 2004 г. в Мадриде. Когда выяснилось, что это исламисты, Испания вывела войска из Ирака. Потому что надо выходить из конфликта, если обществу конфликт не нужен.
В России такая логика будет означать невозможное – признание поражения власти. Поэтому связь надо перевернуть – это теракт станет причиной участия России в конфликте и Россия в этом конфликте должна идти до конца.
Непоследовательное поведение российских властей после катастрофы может означать и то, что на усиление операции в Сирии нет готовых средств и возможностей. Она нужна как красивая картинка по телевизору, как реклама военных возможностей России. Никто не думал при начале операции, что она может вызвать теракт и гибель 224 невинных российских граждан. Россия не хочет идти в Сирии до конца. Но теперь не может и уйти оттуда.
Пропагандистским выходом для Кремля может стать отработанное в украинском конфликте создание неопределенности. Отрицая до последнего версию теракта, вбрасывая попутно другие версии (отказ техники, израильские учения и т. д.), можно усиливать у граждан ощущение неопределенности и страха. Средний россиянин будет думать, что летать куда-либо опасно, но кто в этом виноват – не понятно. А гражданам как раз и полагается сидеть дома и не стараться что-либо понимать.