Эффект облучения

В последние два года российское общество невольно участвует в поразительном социологическом эксперименте. Поддержка власти после присоединения Крыма стремительно выросла с 65 до 80%, росла на фоне ухудшения экономической ситуации, подкрепляясь ухудшением отношения к Западу, а потом с затихающей Украины интерес населения был оперативно переключен на Сирию. Все, что изучают социологи, – эффект «маленькой победоносной войны» и его неустойчивость, зависимость респондента от среды (парадокс Конверса), ассоциацию государства с его главой и т. д. – можно было наблюдать своими глазами.

По данным опроса «Левада-центра», проведенного в первых числах октября, 72% россиян поддерживают нанесение авиаударов по позициям запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ). Еще совсем недавно угроза со стороны ИГ не казалась очевидной, а не далее как в середине сентября, по данным того же «Левада-центра», против военной поддержки Сирии высказывались 69% опрошенных. Два опроса разделяет всего пара недель, но за эти дни Совет Федерации единогласно одобрил использование войск в Сирии, а СМИ начали рассказывать о триумфальных ударах российской авиации и флота по позициям ИГ. Трудно допустить, что убеждения могут меняться так резко, так что у наблюдателей возникают сомнения в адекватности опрашиваемых. На деле все сложнее. Этот случай – хорошая иллюстрация специфического устройства общественного мнения и роли социологических опросов в России.

Опросы общественного мнения не вскрывают убеждений. «Человеческое сознание не работает по принципу «вопрос – ответ», – говорит социолог Григорий Юдин. – Оно устанавливает связи между знакомыми и незнакомыми словами».

В сентябре людей спрашивали: «Должна ли Россия оказывать руководству Сирии прямую военную поддержку (введение войск)?», а в октябре речь идет об отношении «к нанесению ударов по позициям ИГ в Сирии». Слова «прямая военная поддержка» исчезли, возникли «удары по позициям ИГ в Сирии». Новую формулировку навязало государство – и навязало вместе с определенным отношением к ней. «Эти товары идут в комплекте, – продолжает Юдин. – Если вы принимаете язык государства, то вы принимаете и его позицию. Ведь для противников позиции государства сам по себе факт «ударов по позициям ИГ» под большим сомнением – непонятно, кого на самом деле бомбят российские самолеты. Разрушить эти связи можно, но для этого требуется публичная полемика, в которой соревновались бы разные языки. А у нас аудитория подключена либо к одному языку, либо к другому, они слабо пересекаются. При этом Кремль отлично играет на разнице между пониманиями смысла опросов».

Соцопросы в современной России – скорее политический инструмент репрезентации общества, чем реальный его портрет. В условиях разрыва обратной связи между властью и обществом опрос – способ донести свое мнение до «начальства», что превращает его в выражение лояльности и затрудняет замер реальных отношений. Давая свои ответы, респонденты не столько высказывают свое мнение, сколько угадывают правильный ответ, тем самым формируя нужную картину. А правильный ответ подсказывают им СМИ.