Как Россия стала авиацией Башара Асада

Многие наблюдатели считают, что с помощью сирийской операции Кремль надеялся вернуться в высшую лигу мировой политики и заставить Запад считаться с его интересами. Возможно, это действительно хороший способ возвращения в высшую лигу. Процесс этого возвращения сопровождается недоразумениями практически со всеми игроками в регионе. Возможно, так и задумано.

Москва не устает утверждать, что ее цель – запрещенный в России ИГИЛ. Но все прямые и косвенные участники многостороннего конфликта на Ближнем Востоке, за исключением Ирана и официального Ирака, говорят, что Россия бомбит не ИГИЛ. Удары российских самолетов в Сирии уже вызвали демарши Турции и Саудовской Аравии. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил в Брюсселе, что они ставят под угрозу дружественные отношения между двумя странами. Ранее с протестами по поводу целей российских бомбардировок выступали представители Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Среди членов этой организации – Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия. Западные политики и военные говорят, что Россия бомбит прежде всего силы, оппозиционные режиму Башара Асада.

Зачем России это раздвоение – публичная декларация одних целей и явное преследование других? Дальнейшая односторонняя поддержка Асада без учета интересов соседей может окончательно противопоставить Россию подавляющему большинству населения Сирии и сделать Москву инструментом дробления всего региона по национально-религиозному признаку. Или это тоже часть хитроумного плана? Вспоминать сейчас о совместных экономических проектах и планах военно-технического сотрудничества с суннитскими государствами региона становится неловко.

Что означают попытки сближения с Египтом, Саудовской Аравией и Турцией на фоне нынешних действий, прямо противоречащих интересам и ценностям этих стран?

Москва не впервые оказывается в таком положении. Кремль давно поддерживает Эмомали Рахмона в Таджикистане, в том числе подавление умеренных исламистов, допущенных в 1990-е гг. в правительство и силовые структуры. Уже в ближайшем будущем Москва и расположенные в Таджикистане российские войска могут столкнуться не только с вторжением талибов и «Исламского государства» из соседнего Афганистана, но и с партизанской войной внутри страны, отмечает Аркадий Дубнов. Узбекистан, который Россия поддержала в мае 2005 г. после подавления восстания в Андижане, через несколько лет вышел из Организации договора о коллективной безопасности и отказался участвовать в интеграционных планах Москвы. Помогая в создании незаконных «республик» на востоке Украины, Москва не вполне просчитала управляемость и воинственность полевых командиров, которые требовали «войны до победного конца».

Общее во всех этих историях то, что Москва делает ставку на противодействие Западу, но становится в итоге помощником и «агентом» враждебных Западу государств и группировок скорее, чем самостоятельным игроком. Сейчас Россия в мире выглядит не как игрок высшей лиги, а как авиация Башара Асада и воюющих на его стороне иранских ополченцев.