Причины Донецкой войны

Донецкая война воспринимается как непредвиденная катастрофа или следствие чьей-то злой воли. На самом деле война, скорее всего, – неизбежный и естественный этап в эволюции российского и украинского обществ. Она стала логическим следствием всей постсоветской истории развития двух стран. Представляя собой, возможно, величайшую трагедию в Европе после 1945 г., война тем не менее открывает и новые возможности для политического развития двух стран. Есть целый ряд базовых фактов нашей недавней истории, которые всем известны, но о которых не любят говорить. Вот главный из них: распад СССР и возникновение большинства новых независимых государств, включая Россию и Украину, были событиями, произошедшими помимо воли и почти без участия их народов. Массовое и сильное национал-сепаратистское движение в СССР имело место на небольших по территории и населению окраинах. За исключением Закавказья почти все это территории, присоединенные после 1939 г.

Большинство жителей СССР (включая Россию и Украину) высказались за сохранение «обновленного Союза» на известном референдуме. На последующих референдумах и голосованиях, проводившихся в бывших республиках после провала ГКЧП, люди были, по существу, поставлены перед распадом страны как перед свершившимся фактом. Большинство советских людей сожалели о распаде СССР. Возвращение коммунистов к власти в России в 1990-е не состоялось лишь благодаря административному давлению, разнузданной пропаганде, прямому воровству голосов и, конечно, трусости и коррумпированности коммунистических вождей. Свой период «коммунистического ренессанса» был и на Украине, завершился он схожим образом. Мотором распада СССР была советская политическая и хозяйственная элита; она же стала главным бенефициаром краха советской системы. Диссидентам, идейным борцам с советским строем, прошедшим через лагеря, в этом процессе была уготована роль свадебных генералов. Их политическая роль в постсоветском порядке была маргинальной и даже смехотворной, массовой базы поддержки они никогда не имели. Народ за исключением жителей отдельных национальных окраин играл в становлении постсоветского порядка в России и на Украине роль статиста и объекта манипуляций.

Признание этих простых фактов не содержит позитивной или негативной оценки распада СССР. Система, развалившаяся так позорно, вероятно, не имела права рождаться. Но это уже неважно. Вместе с тем нельзя позволять себе забывать об этих фактах. Именно они, а не личности президентов или обстоятельства возникновения очередного майдана лежат в основе последовательности событий, которая привела к войне. Из обстоятельств распада СССР и становления нового порядка следует феномен отчужденности людей от политики. Именно им, а не культурной ущербностью объясняются различия в политическом поведении жителей России и стран Балтии, Восточной и Западной Украины. Новые государства воспринимались как бутафорские, ненастоящие. Их идеологии и политические институты существовали в другой реальности, которую большинство их жителей отказывались принять. Они были готовы лишь терпеть эту реальность, причем только в отсутствие видимой альтернативы. Но и для этого новые «ненастоящие» государства должны были сохранять хотя бы элементы внешнего сходства с мертвым, но настоящим СССР. Показательна судьба памятников Ленина в разных уголках бывшего Союза и мавзолея в Москве. Для постсоветских государств даже каменный истукан основателя советской империи был неодолимым противником. На Донбассе вовсю шла настоящая война, но темой для новостей все еще могло стать свержение той или иной статуи.

Такой порядок вещей не мог продолжаться бесконечно или слишком долго. Выросли первые постсоветские поколения; новые государства жили и развивались, уклад жизни в них менялся. В России это происходило быстрее, чем на довоенной Украине, – свою роль сыграли переворот 1993 г., кавказские войны и наличие более сильной и деятельной госвласти. Параллельный мир, в котором по-прежнему жила большая часть постсоветского населения, должен был рано или поздно столкнуться с политической реальностью и разлететься вдребезги. Второй майдан и Крым и стали этим столкновением. Перед каждым жителем Украины и России встал вопрос об отношении к стране, в которой он живет. В России ответ на этот вопрос оказался предсказуемым. Произошло рождение новой русской политической нации со всем, что сопровождает этот процесс: переосмысление отношений общества и государства, рост национализма, вера в свои силы, агрессия перед лицом внешнего давления.

На Украине аналогичный процесс произошел в ее Юго-Восточных регионах, навсегда похоронив фантазии русских националистов о «большой Новороссии». И здесь процесс рождения новой нации сопровождался общественным подъемом. Центр и отдельные регионы Юго-Востока дают, судя по имеющимся свидетельствам, основную часть пополнения для частей, принимающих участие в боевых действиях. Украина – слабое и неоднородное государство, поэтому кризис привел к предсказуемым результатам. Большинство населения Крыма и в меньшей степени Донбасса в ситуации кризиса сделали выбор не в пользу украинского государства. Наличие этой проблемы признавалось и украинскими руководителями. Губернатор Луганской области Геннадий Москаль в октябре 2014 г. говорил, что «если говорить о пророссийских настроениях, то они очень высокие – в некоторых населенных пунктах – 95%, в некоторых – 80%. Самое меньшее – это 30% в украинизированной части области, где исторически больше украинцев».

Разумеется, проще всего объяснить все происходящее пропагандой. Но на самом деле происходящие процессы настолько глубоки, что государственный пропагандистский аппарат России и олигархические пропагандистские машины Украины лишь скользят по их поверхности, влияя на второстепенные внешние проявления. За относительно быстрое время может произойти полное изменение отношения населения к политике; единственный выход для российского руководства – тщательно отслеживать такие изменения и реагировать на них до того, как они обретут форму. Любая ошибка или обман ожиданий могут стоить очень дорого. Украинское руководство сталкивается с такими же вызовами, но в отличие от российского лишено действенных инструментов реагирования на них.

Автор – эксперт Центра анализа стратегий и технологий