Олег Хархордин: Сколько стоит свобода
Два российских города – Череповец и Сосновый Бор – решились на республиканский эксперимент. При экспертной поддержке Комитета гражданских инициатив и Европейского университета в Санкт-Петербурге в этих городах внедряются элементы партиципаторного бюджетирования. Отобранные посредством жребия из числа желающих и прошедшие специальную подготовку граждане получили право распределить часть городского бюджета в соответствии с их представлением об общественном благе.
Практика партиципаторного бюджетирования, получившая распространение уже более чем в 250 городах Западной Европы, есть продолжение классической республиканской традиции. У Цицерона res publica – это res populi, «достояние народа», т. е. вещь (res), которая находится в собственности у народа (populus). Ключевым для понимания здесь является термин populus. Народ в концепции Цицерона не просто некая совокупность людей, это группа, установившая в результате сложного механизма номинаций, жеребьевки и голосования равный (в принципе) доступ к обсуждению, принятию и применению законов, связывающих всех.
Однако это не единственная трактовка латинского термина res publica. Один из самых известных сейчас исследователей в этой области, французский социолог Бруно Латур, когда описывает сложные социотехнические сети современной жизни, видит в них переплетение людей (publica) и нечеловеков (res). Именно такой подход в сочетании с тем, что предлагает нам классическая республиканская теория, позволяет по-новому взглянуть на городскую жизнь.
Недавно в издательстве Европейского университета вышла наша книга «Инфраструктура свободы: общие вещи и res publica». В ней обобщены результаты масштабного (более 100 подробных интервью и анализ документов) исследования социотехнических сетей городской коммунальной инфраструктуры, реализованного в 2005–2007 гг. в Санкт-Петербурге и Череповце.
Что мы обнаружили? Опыт реформ ЖКХ показал, что основная проблема res publica заключается не в отсутствии средств на реальную децентрализацию городской инфраструктуры, что часто заставляет нас жить все еще в советских условиях, а в отсутствии постоянно действующей инфраструктуры гражданской коммуникации – в дополнение к обычным трубам и проводам. Необходимо создать каналы доступа тех, кому не все равно, как к городской публике, так и к местам значимых для города обсуждений и принятия важных для города решений, где обычно встречаются только несколько городских управленцев. И если бы трубы или провода гражданского участия были буквально встроены в стены квартир горожан, то отсутствие поставок такого участия вторгалось бы в повседневную жизнь так же ощутимо, как перебои в подаче воды, тепла и света, которые иногда заставляют бабушек идти к офису мэра в надежде вырвать ему волосы. Но надо понимать, что такая инфраструктура немалого стоит. Правда, ответ на вопрос «возможна ли свобода на Руси?» может быть наконец переведен из плоскости «да или нет» в плоскость «а сколько это стоит?».