Много экранов на выбор

Константин Анкилов, модератор, управляющий партнер «ТМТ консалтинга»: Я расскажу, где мы находимся сейчас с точки зрения развития классического рынка платного телевидения и уже не новой, но бурно растущей ОТТ-ипостаси, возможностей теле- и видеосмотрения.

В структуре рынка телекоммуникаций на платное телевидение приходится в деньгах вроде немного – всего 4%. Но при этом телевидение оказалось самым бодрым сектором в прошлом году в плане роста. Здесь сказался, конечно, кризис: чтобы сохранять экономическую эффективность, операторы были вынуждены корректировать, повышать тарифы. Это прошло успешно: бегства абонентов не последовало. В итоге операторы платного телевидения стали зарабатывать существенно больше. Но даже если бы не случилось повышения цен, телевидение – это самый динамичный рынок в отечественных телекоммуникациях.

Мы знаем о прогнозах отрицательной динамики крупнейших сегментов телекомрынка. Сегодня [на конференции] говорилось про «исчезновение» мобильной связи как доходного сегмента. Что касается платного телевидения – мы понимаем, что рынок приблизился к насыщению и будет расти на единицы процентов в ближайшее время как в абонентах, так и в деньгах. Никаких чудес здесь происходить скорее всего не будет: ускорение носило разовый характер.

Но если мы посмотрим на проникновение – телевидение догоняло и сейчас почти догнало другие отрасли в ровности проникновения. Можно говорить, что этот рынок можно дожимать до 100%-ного проникновения услуги. В случае Москвы и Петербурга оно зашкаливает за 100%, а в каждом макрорегионе сейчас проникновение от 50 до 80%. Каждое второе домохозяйство в стране пользуется услугами платного телевидения – либо кабельного, либо IPTV, либо спутникового.

Итак, рост заканчивается. С одной стороны, есть чем заниматься, есть что предложить клиенту. С другой – поджимает рынок наложенных услуг ОТТ. Если посмотрим на него на примере онлайн-кинотеатров, то оно идет быстрее, но при этом рынок на порядок меньше, чем рынок платного телевидения. Игроков много, но уже на этом этапе мы наблюдаем определенную концентрацию рынка: два оператора держат практически половину этого рынка в доходах. И, что интересно, в лидерах оказываются компании, исповедующие традиционно две разные модели бизнеса: IVI, наиболее ассоциирующаяся с классическим онлайн-кинотеатром, которая шла от рекламной модели к комбинированию ее с подписной [платой] или с оплатой за просмотр, нащупывая, как можно в этом жить; и Okko, которая шла от работы со Smart TV, сейчас она добилась 19% рынка.

И это отчасти отражает ситуацию, которую мы видим на этом рынке в плане соотношения двух основных источников дохода: рекламная модель или пользовательские платежи – подписные или разовые. Пользовательские платежи растут опережающими темпами очень быстро. На рекламу приходится 60%, но еще два года назад это было 85%.

Негативные моменты – у этого бизнеса всегда были проблемы с доходностью, что объяснялось начальным этапом его развития. В том числе подпортил ситуацию кризис, но развитие идет. Давайте поговорим о том, конкурируем мы с этим рынком (мы операторы или мы онлайн-кинотеатры) или нет либо есть возможность синергического эффекта.

Хотелось бы проиллюстрировать возможность обеспечения доступности онлайн-телесмотрения в должном качестве. Компания «Виго» – проект, который измеряет ряд параметров, нацеленных на проверку качества связи и др. Свежие майские результаты по скорости передачи данных и отказам от скачивания видео, полученные на базе 90 млрд замеров, показывают: более половины контента требует скоростей свыше 1 Мбит/с, причем когда он просматривается не только через мобильные сети, но и через фиксированные, но пока это не катастрофично. Интереснее посмотреть на так называемые видеодропы – отказы от просмотра видеоконтента в момент буферизации. На фиксированных сетях он колеблется в зависимости от времени суток и региона от 5 до 10%, на мобильных – существеннее: примерно в интервале от 10 до 25%.

И я бы с этой немного минорной ноты перешел к дискуссии. Первый вопрос, который мне хотелось бы задать, – относительно новых сервисов, вернее, дальнейшего развития контента в сторону 3D, Ultra HD. Насколько это оправданно сейчас как с точки зрения спроса, так и технической возможности?

Виталий Шуб, советник президента ТТК: Сейчас высокие разрешения требуют использования мощного кодека, в первую очередь это HEVC (High Efficiency Video Coding), который обеспечивает в 2 раза более высокую степень компрессии по сравнению с кодеком предыдущего поколения. Поэтому практически 2–3-кратное увеличение скорости передачи телевизионного сигнала при переходе от разрешения 1080p к разрешению 4К в большой степени было скомпенсировано вводом нового кодека, который эти требования значительно смягчил.

К счастью, телевизионная отрасль развивается таким образом, что выход нового разрешения всегда идет рука об руку с вводом в действие нового кодека, обладающего вдвое большей эффективностью сжатия. Если мы говорим о 4К без запросов, т. е. это 4К, но 30 кадров в секунду и 8-битный цвет, то мы можем оставаться на уровне 15 Мбит/с на полосу. Но появились новые форматы UHD 4K, и эти стандарты сейчас обсуждаются, – UHD 4K Premium и т. д. – которые вводят повышенные требования к частоте кадров (порядка 60 фреймов) и, соответственно, к глубине цвета и цветовой палитре. И тогда сразу все уезжает в сторону очень больших полос: под 100 Мбит/с.

Поэтому скорее всего 4К будет сегментироваться по факту на несколько страт: бюджетный – для всех и премиальный сегмент, где будет очень высококачественная картинка с высокой частотой кадра, широкой цветовой палитрой и очень большим динамическим диапазоном под LED-матрицы.

Если говорить о 3D – оно резко сдулось, потому что очковая стереоскопия, как и предсказывалось, благополучно умерла: она оказалась неудобной ни в пассивном, ни в активном варианте. А автостереоскопия, которая приводит к двукратному ухудшению разрешения по диагонали, так и не выстрелила.

Поэтому направление развития отрасли телевидения пошло по пути увеличения инверсивности, погруженности телезрителя за счет увеличения разрешения и повышения динамического диапазона и глубины цвета на больших экранах. А если стереоскопия в том или ином варианте выстрелит, то скорее всего ее реинкарнация будет в виде гарнитур виртуальной реальности, вокруг которых сейчас очень много ажиотажа.

Вот такой краткий обзор. Если кто-то со мной не согласен, прошу громко протестовать.

Константин Анкилов: Коллеги, кто-то хочет протестовать, соглашаться или дополнять?

Дмитрий Кулаковский, директор по маркетингу и развитию бизнеса МГТС: Стандарт в будущем, видимо, поделится на премиальный и эконом-вариант. Хотел добавить, что его развитие будет напоминать развитие HD: на первом этапе это будет очень премиальный контент, он не будет драйвером продаж, но будет драйвером подключения высокодоходного сегмента, в первую очередь – то, чего сейчас не хватает многим операторам. Потому что все стало commodity, все стало одинаково, фактически весь фокус работы ушел в скидки и ценовую борьбу. А приход нового формата позволит придать динамики борьбе за новые доходы. И в будущем, как это случилось с HD, от 2–3 каналов мы перейдем к 20 и все основные каналы через некоторое время получим в формате 4К. А дальше, соответственно, будет это переход в виртуальную реальность – или 3D, или какая-то другая технология, – время покажет, но в любом случае потребуется переосмысление текущей инфраструктуры. Текущая инфраструктура операторов, особенно если мы говорим о региональных игроках, не всегда будет справляться даже с HD-потоками, поэтому все потребует огромных инвестиций и будет огромный вопрос относительно их окупаемости. Даже для таких концентрированных рынков, как Москва и Питер, любой инфраструктурный проект ставит проблему окупаемости. Проект GPON тому пример, несмотря на все успехи с точки зрения его строительства и подключения абонентов. Параметры по окупаемости очень жесткие, и здесь все сильно зависит от тех же долларовых факторов, макроэкономики и проч.

Алексей Троцюк, генеральный продюсер Yellow Black & White: Мне, как представителю тех, кто создает контент, кажется, что на каналы во многом повлияет сам контент. Если представить, что канал НВО объявит, что следующие 10 сезонов «Игр престолов» будут выходить в 3D, то какой-то канал обязательно предоставит этот уникальный сервис, потому что понимает: за контентом – потому что контент сейчас определяет качество аудитории – стоит премиум-аудитория, даже попробует это сделать на уровне предпродаж, сдистрибутировать этот уникальный пакет. А пока сейчас на рынке не существует контента, который сделан под 3D, существует в 3D, на него отсутствует спрос, и каналам не интересно участвовать в такого рода дистрибуции. Здесь очень глубоко завязан процесс. И если появится НВО 3D, то премиум-сегмент обязательно выставит этот запрос.

Антон Гуськов, директор по связям с общественностью РАТЭК: Я добавлю, как представитель производителей конечного оборудования, телевизоров, которые и показывают весь тот замечательный контент, который операторы передают, а создатели делают. Думаю, что по поводу 3D все надежды практически умерли, я с Виталием скорее соглашусь. И насчет того, что 3D сможет генерировать контент, интерес даже в премиальном сегменте – очень сомневаюсь, боюсь, что нет. Технология была в пользовательском плане одной из самых перспективных несколько лет назад, все производители конечной аппаратуры в премиальном сегменте анонсировали наличие этой функции и делали ее основной, но мы видим, что продажи конечных устройств с 3D не оправдали надежды, она [3D] скорее ушла в прошлое и не думаю, что возродится, если появится подходящий контент. Мне кажется, развиваться все будет в сторону углубления качества разрешения – это 4К и 8К, которое сейчас мы видим, и, конечно, Smart TV, как саму технологию непосредственно.

Виталий Шуб: Хочу добавить для справки. В спецификации стандартов UHD 4K 3D не была включена вообще.

Дмитрий Кулаковский: А я хочу сказать, что на самом деле телевизионный бизнес, как ни один другой в телекоме, построен на очень глубокой экосистеме: контент, плюс конечное устройство, плюс операторские сети, плюс юзабильность интерфейсов, которыми пользуется клиент. Поэтому нельзя даже такого предположить, что 3D будет очень популярен и выйдет контент, но игроки на рынке телевизоров откажутся это поддерживать. Если какой-то формат очень популярен и удобен, то обязательно появятся «Игры престолов» и гейминг World of Tanks под этот формат. Поэтому это очень глубокая экосистема, которая построена для этого бизнеса в отличие от многих других телекомуслуг.

Модератор: Что первично?

Дмитрий Кулаковский: Это вопрос курицы и яйца, одно тянет за собой другое. Уникальность контента всегда подстраивается под популярный формат. И формат будет задавать тон популярности контента.

Михаил Горячев, директор по контенту Национальной спутниковой компании («Триколор ТВ»): Коллеги, большое спасибо, по-моему, это первая конференция за последние полгода, а то и год, когда никто не сказал, что Ultra HD – это абсолютно мертворожденный продукт, что его не нужно развивать. Когда мы первый раз запустили сначала один, потом второй канал в Ultra HD, на нас все показывали пальцем: вы занимаетесь не тем, кризис, нет телевизоров и т. д.

Что произошло за полгода? Все мы ходим в наши популярные московские и питерские ритейл-сети. Посмотрите – на всех витринах стоят только телевизоры формата Ultra HD. HD-приемники, конечно, есть, но все витрины в первую очередь показывают Ultra HD. Второй момент, как правильно сказал Виталий, эпохе развития Ultra HD телевидения помогло появление бытового кодека HEVC, который позволяет более-менее даже для спутниковых бродкастеров запускать Ultra HD телеканалы. Это безумно дорогой спутниковый ресурс, но он позволяет делать Ultra HD телевидение.

Нам, как оператору спутникового телевидения «Триколор ТВ», приходится решать три задачи. Первая – действительно дорогой частотный ресурс, который необходим для формата Ultra HD; вторая – наша экономическая проблема. Спад покупательной способности в том числе вызван тем, что в начале кризиса с полок супермаркетов были сметены все приемники старого формата HD, поэтому сейчас мало кто в ближайшие полгода задумается менять свой годовалый телевизор на Ultra HD. И третий момент, с которым приходится сталкиваться, – коллеги абсолютно правы – очень мало контента. Сейчас контент в основном снимается в так называемой фазе 1, это с частотой 25 кадров в секунду, и на бытовых приемниках нет существенного отличия (как, например, было видно в случае с форматами ID и HD) формата Ultra HD от традиционного телевизора HD. Но уже сейчас есть бытовые приемники с форматом Ultra HD близко к фазе 2 – это минимальный стандарт качества 50 кадров в секунду, [большая] глубина резкости, и там действительно есть существенная разница. И уже появляется (а к осени будет еще больше) очень много контента, снятого в Ultra HD.

Причем, что самое интересное, будет сниматься и премиальный контент – я имею в виду спортивные мероприятия, в частности, в Ultra HD, в 4К снимался (и мог ряд операторов купить права на Россию) финал европейской премьер-лиги. Ближайшая Олимпиада будет очень много сниматься в 4К, т. е. рынок готов к этому, остается вопрос к пользователю, готов ли он платить за данную услугу дополнительные деньги. Сейчас этот вопрос очень сложный – и перед нами, как операторами платного телевидения, и перед всеми остальными. Я думаю, что в ближайшие полгода-год ждать монетизации от данного премиального продукта нам не стоит. Нам нужно развивать Ultra HD телесмотрение с перспективой, что реальные доходы получим мы, как оператор, либо на новых подключениях, либо в ближайшей перспективе год, полтора, два. Но развивать это нужно.

Алексей Троцюк: Можно вопрос по поводу Ultra HD? Мы занимаемся производством контента. А зачем нам его делать в Ultra HD в принципе? Вы никак не влияете на нас, хотя, если вы являетесь носителем, вы должны втягивать как можно больше игроков, чтобы Ultra HD являлось самым наполненным форматом премиум-контента. Тогда, мне кажется, пользователь подумает о выборе.

Допустим, я по своему спутнику все равно ищу HD-канал, когда смотрю футбол. Российский точно невозможно смотреть в HD, а иностранный прекрасно смотрится. Поэтому я выбираю HD, я уже привык, что это выглядит так красиво.

Михаил Горячев: Я отвечу на вопрос. Сегодня у нас в сети присутствует два канала высокой четкости. Сейчас реально у меня, как директора по контенту, проблема – купить качественный контент формата Ultra HD, потому что его мало. Либо он очень дорогой, по запредельной цене, я не могу ее принять, потому что не на кого переложить – не на абонента же.

Зачем это нужно? Для того чтобы завтра – начиная с производителей оборудования, телевизоров до производителей спутниковых приставок, до операторов спутникового или кабельного телевидения – у нас была возможность всей отрасли зарабатывать деньги. Задумайтесь: для всех стало нормальным явлением менять смартфоны раз в 1,5–2 года, и стоимость такого девайса может быть $1000.

В то же время телевизоры стоят, пока они просто не сгорят или пока не исчезнут для них запчасти.

Соответственно, операторы не могут давать новую услугу клиенту и говорят, что это добавочная цена за то, что ты смотришь Ultra HD, а тебе еще неплохо поменять приемное оборудование. Соответственно, у оператора нет денег заплатить производителю контента, чтобы он купил себе камеру Ultra HD, снимал Ultra HD, потому что это востребовано. В итоге вся отрасль напоминает нищих. В то время как потенциальный спрос на новое оборудование и телеканалы существует. Нам надо только заставить абонента думать по-новому.

Виталий Шуб: Я хочу усугубить кошмарную картину, которую нарисовал предыдущий оратор, потому что он абсолютно прав. Действительно, мы все как абоненты – жлобы, когда дело касается замены телевизора. Вот когда дело касается замены iPhone, который показывает статус, денег не жалко. А на телевизор жалко, потому что его никто, кроме домашних, не видит.

Хочу сказать про две вещи. Во-первых, все забывают, что мы попали в ту же ловушку с высоким разрешением, которую проходила отрасль лет 10–15 назад. Тогда на рынок были выброшены два формата: 720р и 1080р. Те, кто в 720р сыграл, выбросили деньги, потому что доминирующим стал формат 1080р, как более качественный и дающий более качественные картинки.

Сейчас 2016 год – знаковый для развития телевидения высокой четкости, цифрового телевидения, это начало трансляции 8К. Существует миф, что 4К в 4 раза лучше, чем 1080р, – это не так, лучше только в 2 раза, расстояние между пикселями на экране в 4К в 2 раза меньше, чем в FHD-телевизорах. Реальное значительное улучшение качества дает 8К. 2016-й – это год запуска 8К-телевизора, и не исключено, что все, что сейчас обсуждается, через некоторое время будет восприниматься как какие-то умопостроения на тему, потому что отрасль пройдет через ту же самую фазу, перепрыгнув через 4К как промежуточный стандарт, и остановится надолго на 8К как на базовом стандарте, который дает действительно радикальное улучшение качества картинки по сравнению с FHD и 1080р.

Второй момент. Мы как операторы, особенно если речь идет об операторах проводной инфраструктуры, выполнили свою работу и сделали все, чтобы телевидение абоненту приходило в идеальном качестве ровно так, как оно приходит от контент-агрегатора или дистрибутора. Сейчас распределительные сети для телевещания, особенно проводные, перестали быть бутылочным горлышком. Абонент получает столько контента и в таком максимально высоком качестве, в каком его контент-генераторы могут создавать.

Возникает вопрос: что создает потребительскую стоимость контента? Тут я бы хотел перевести стрелки с операторов и уйти от бесконечной темы 4К, 8К, UHD, SUHD и т. д., а сфокусировать внимание на другой части потребительной стоимости контента – на смотрибельности. И тут оказывается, что все очень плохо, контентный рынок исключительно бедный, он не создает потребительской стоимости. И модель «Триколора» выстрелила, потому что выяснилось, что цена контента, который на российском экране можно агрегировать и предложить, – это $1–1,5 в месяц. И на эти деньги ни в чем себе не отказывайте.

Можно сколько угодно кричать, что люди не хотят покупать 4К-телевизоры или гнать 8К-контент, но, когда в совке была трансляция «Саги о Форсайтах» или «Семнадцати мгновений весны», которые люди видели в виде мутных теней на сером экране, пустели улицы и вся страна садилась к телевизорам. Потому что потребительская стоимость контента определялась не только тем, как это снято и с каким качеством, но и тем, что снято, насколько это интересно и релевантно потребителю.

Посмотрите, как формируется канальная сетка. Мы проходили это многократно в разных компаниях. Большая часть каналов – информационный и тематический мусор, они набиваются, чтобы дойти до магической цифры 100–200–300 [каналов] в пакете, и они бесплатны. Но реально смотрибельных каналов очень мало, и если оценить деградацию за последние 2–3 года качества контента, которая связана с объективными причинами финансового состояния контент-агрегаторов, то она, конечно, очень высока. Сейчас появляются каналы, когда оператор, скажем, покупает 10 тайтлов, ставит их в кольцо и крутит месяц. Это называется телевизионным каналом. Можно «Уральскими пельменями» кормить всю страну, но проблема в том, что далеко не вся страна готова их есть каждый день и за это платить <...>

Алексей Троцюк: Если брать доминирующий американский рынок – сериалы, которые мы качаем в интернете, – они эволюционно выстроили [отношения] с абонентами, предложили им схему: давайте вы будете ходить в кино, не выходя из дома, мы соберем лучших режиссеров и будем показывать вам самые важные истории, а вы нам за это будете платить деньги <...>

Мы этот этап с точки зрения контента пропустили. У нас нет ни одного кабеля, нет нормального взрослого разговора с аудиторией 18+, которая хочет откровенных, честных, интересных историй. Это частично на себя взвалил ТНТ, который, по сути, является главным поставщиком новых героев, конфликтов, живым телевидением; и периодически «Первый канал», который делает это в специальной рубрике.

Количество каналов растет – у меня самого сколько каналов, у меня есть Facebook, Instagram (это же тоже каналы), у меня есть контентная политика, я что-то там ретранслирую, у меня есть маркетинг, собственные сообщения. И только через эти каналы я узнаю, где мне добраться до того, с чем мне будет нескучно.

И мой прогноз: каналы будут генерить непосредственно контент, а уже другое дело – смогут ли они создать какое-то условие, чтобы мы делали контент, за который стоит платить. Я приведу пример: к нам пришли китайцы, очень известная компания, они занимаются дистрибуцией контента в Китае. И чтобы организовать эту дистрибуцию контента, они производят гигантские телевизоры, телефоны, велосипеды со своей уже встроенной платформой. А сейчас они делают электрический автомобиль а-ля Tesla, чтобы там был встроен экран, чтобы там был их контент, чтобы они были главными дистрибуторами по Китаю. Они для того, чтобы сфокусировать на себе внимание, выстраивают гигантскую инфраструктуру, начиная от телефонов.

Понятно, что мы это себе позволить не можем, и тут только вопрос в том, что мы себе реально сможем позволить, и, наверное, это и будет нашей точкой роста, центром нашей конкуренции за нашу же аудиторию. Они уже сейчас приходят к нам и говорят: «Давайте мы будем входить в ваши проекты», они доплачивают деньги, если вы это сделаете в лучшем качестве, потому что у нас есть премиум-модель. То есть мы понимаем, что в этом качестве стоит сделать дороже по свету, по камее, по подходу: чем круче картинка, тем лучше видны недостатки, это надо понимать.

Константин Анкилов: Я предлагаю закругляться с контентом, еще есть ряд вопросов, которые хотелось бы обсудить, в частности цифровое эфирное телевещание. Оно все-таки развивается не так быстро и не так, как изначально замысливалось. Ощущается конкуренция на текущем этапе? В первую очередь в случае «Триколора» и тех, кто присутствует...

Михаил Горячев: Я не готов комментировать, какие задачи изначально ставились государством при построении цифрового эфирного вещания на 20 каналов, а теперь на 21. Но проблема нашей отрасли как раз и кроется в том, что у нас – простите, господа – офигенно качественное государственное телевидение. Ни в одной стране мира такого количества бесплатных телеканалов с таким дорогим контентом нет. У нас есть задачи, которые ставятся перед общероссийскими обязательными к вещанию телеканалами: создание гражданского общества и т. д. Простите, какое отношение имеет к созданию гражданского общества трансляция в прайм-тайм сериалов с индексом 5–6–7–8 баллов, который напрочь выбивает из-под ног операторов платного телевидения любую возможность продавать иной контент за деньги?

То есть если мы, операторы платного телевидения, хотим дальше зарабатывать – бороться с федеральными телеканалами, конечно, нельзя, это аполитично. Но угроза развития нашего бизнеса – в том числе 20 телеканалов качественных, федеральных, которые сейчас выходят в свободный эфир. Если так будет продолжаться дальше, я не могу сказать, какая перспектива у платного телевидения. Конкурировать есть чем, есть неплохие зарубежные телеканалы, есть фильмовые телеканалы. Одно только успокаивает – что развитие цифрового вещания идет не так хорошо, как планировалось.

Виталий Шуб: Если говорить в сухих цифрах, получается следующее: покрытие первым мультиплексом абонентской базы в стране – 93%, покрытие вторым мультиплексом – 50–56%, проникновение по первому мультиплексу, по разным данным, – от 800 000 до 1 млн [абонентов], проникновение по второму мультиплексу – я не смог найти даже полуофициальных данных.

Действительно, страна покрыта мощной телевещательной сетью, при этом проникновение сервиса – доли или единицы процента. Вот вам реальная ситуация.

Дальше можно очень много спорить, для кого это представляет угрозу, насколько это эффективно, какие задачи решает и т. д. Есть определенный мировой тренд – очень простой: поскольку в вещательном телевидении денег нет, а в мобильной связи они есть, в мобильном широкополосном доступе, то в мире постепенно сверху от 800 МГц полоса за полосой по 100 МГц отъедается в пользу существующих или новых операторов сотовой связи и мобильного ШПД, которые знают, как эти частоты монетизировать, зарабатывать деньги и возвращать инвестиции. И поскольку развитие рынка в России подчиняется общемировым законам, то рано или поздно это будет и здесь.

Прошла конференция несколько дней назад, там как раз подробно разбирались эти вопросы. И поскольку прошла конференция ВКР-2015(???), где уже достаточно сильно этот тренд обозначился – расчистка дециметрового диапазона под сотовых операторов, операторов мобильного ШПД, – то там как раз детально все эти вопросы обсуждались. Я думаю, что выше 700 МГц это практически решенный вопрос. И сейчас эфирные телевизионные операторы встают в защитную позу, пытаясь в своем последнем бастионе защитить от 470 до 692 [МГц], сколько они продержатся в этом бастионе – я не знаю <...>

Андрей Батанов, генеральный директор «Нэт бай нэт холдинга»: Тоже хотел высказать свое мнение по поводу первого, второго мультиплекса, который мы, как операторы, обязаны предоставлять бесплатно. Мы тоже прекрасно знаем, что в линейном формате телесмотрения превалирует первый, второй мультиплекс, который с подачи государства мы должны, грубо говоря, за свой счет субсидировать.

Но поделюсь интересными наблюдениями с нашим сервисом, который работает на своей сети в режиме IPTV, а за периметром своей сети – в режиме ОТТ. Нашим клиентам сейчас доступен сервис как в режиме линейного просмотра, так и в режиме архива. Так вот мы обнаружили, что в линейном формате наблюдается первый, второй мультиплекс, а в режиме записи пользователи все активнее смотрят именно развлекательный, детский и спортивный контент, который мы, как операторы, продаем за деньги. Мое мнение – все-таки деньги телевизионного рынка в нелинейном формате телесмотрения, в том числе и нашего первичного телевидения, за это пользователи готовы платить и голосовать ногами в сторону оператора, который такой формат телесмотрения им дает.

Константин Анкилов: Андрей, хотел вам задать вопрос, переходя к следующей теме – ОТТ. Вы единственный из присутствующих здесь одновременно являетесь ОТТ-провайдером. Не знаю, готовы ли вы озвучивать какие-то цифры и главное – каким образом уживается предоставление классического платного телевидения и ОТТ в рамках одного юридического лица, как это конфликтует или дополняет друг друга и проч.

Андрей Батанов: Очень интересный вопрос. Как раз пришел сюда, чтобы поделиться этой информацией с обширной аудиторией. Мы, как классический фиксированный оператор связи, все время зарабатывали и зарабатываем на классических наших сервисах, на услуге телевидения и интернета. Но в последние несколько лет мы заметили тренд, что рынок насытился и новых клиентов не появляется. Более того, телевидение в классическом виде, как мы его представляем, не только перестало расти, но и начало в денежном выражении падать. Для этого мы около года назад запустили наш новый сервис – проект «Вайфайер» (беспроводное цифровое телевидение WiFire TV), который объединил в себе не только ОТТ-сервис ОТТ-телевидения, доступный на всех устройствах – в 90% телевизоров в России со Smart TV, в small-screen (планшеты, смартфоны на основных операционных системах) и, безусловно, на приставке. А также ШПД-сервисы и мобильную передачу данных.

Сам сервис растет и развивается, это свет в конце тоннеля, который мы сейчас видим для себя, и выручка от этого продукта у нас растет с ростом абонентской базы. Мы видим, что идет смена парадигмы телесмотрения, на текущий момент у нас порядка 200 000 скачиваний во всех сторах и продаж приставок. Мы видим, что больше половины наших пользователей смотрят наш сервис в нелинейном режиме – т. е. либо в архиве, либо из паузы. Мы видим, что этот тренд будет продолжаться дальше, такой формат телесмотрения интересен. Могу сказать, что основной экран, на котором смотрят этот сервис, – это большой экран, либо приставка, либо Smart TV. Примерно 12% в качестве основного экрана используют смартфон. Мы видим, что пользователи в основном используют подписочную систему, в нашем сервисе также доступно видео по запросу. Мы пошли по пути РФ шеринга (???) с основными игроками рынка и даем возможность подписки видеоконтента. Но мы думаем, что это такой новый формат, который может быть востребован на рынке, тем более что мы активно продаем наше телевидение не только нашим клиентам, которые уже пользуются услугой интернета, но и другим операторам, на сети которого клиент хочет пользоваться аналогичным сервисом.

Константин Анкилов: Это в основном все-таки собственные клиенты? И если да – страшное слово «каннибализация» имеет место?

Андрей Батанов: Если говорить про классическое кабельное телевидение, то мы, как фиксированный оператор связи, знакомы со всеми технологиями – начиная от аналогового, DVBC, IPTV и теперь уже ОТТ. И рынок ОТТ по всем трендам и прогнозам будет расти. А в режиме смены парадигмы телесмотрения, на наш взгляд, услуга будет популярна и востребована. Это наши клиенты, они бы все равно ушли к какому-то другому оператору, а так мы их сохраняем и даем им новый формат, даем возможность использовать несколько экранов. Тем более что современная молодежь и современный клиент – ему разницы вообще нет, где смотреть и как смотреть. Он хочет пользоваться контентом непрерывно – это требование, которое диктует нам сегодня рынок в отношении контента, и мы ему следуем.

Больше чем у 20% наших клиентов есть второе, отличное от основного, устройство. Если он смотрит на приставке либо [смотрит] Smart TV, то у 20% есть либо планшет, либо смартфон, которым он пользуется в режиме WiFi дома или в дороге.

Также из наблюдений скажу, что среднее время, которое клиент, потребляя наш ОТТ-сервис, проводит за телевизором [пользуясь приставкой], – около часа; если это Smart TV – около 45 минут, планшет – 20–22 минуты, смартфон – около 10–12 минут.

Что мы предлагаем в качестве контента? Про VOD сказал, стандартный набор порядка 170 каналов, из них не все доступны в ОТТ, потому что не все правообладатели пока понимают, что ОТТ – это так же безопасно, как IPTV и др. Потому что мы также используем все современные системы закрытия, и это все прозрачно для наших правообладателей, которым мы предоставляем статистику в режиме практически реального времени – сколько клиентов на той или иной подписке на текущий момент. И для контентодержателей, производителей контента, наоборот, мне кажется, ОТТ- или IPTV-провайдеры будут, наверное, все-таки более честными, потому что у нас в России мало культуры оплаты за контент как со стороны клиента, так и со стороны, может быть, небольших операторов, которые очень часто злоупотребляют именно при подаче статистики.

Константин Анкилов: Скажите, а противостояние, которое может возникнуть, по крайней мере медиахолдинги об этом думают... Сейчас замечательное проникновение интернета есть, технологии есть, крупнейшие медиахолдинги – СТС, ТНТ и т. д. – уже сами фактически являются ОТТ-провайдерами. И возникает вопрос: а нужна ли вся остальная прослойка? Есть провайдер широкополосного доступа, есть труба, и те же ТНТ, СТС и проч. могут доставлять и уже доставляют контент.

Виталий Шуб: Я сошлюсь на собственный опыт, достаточно уникальный. В свое время мы запустили очередную реинкарнацию системы масс-медиа, это был уникальный проект, потому что он под одной крышей собрал и контент-генератора, и контент-агрегатора, и контент-дистрибутора, и контент-менеджера. И поэтому бизнес-модель такого консолидированного оператора достаточно понятна и проста.

Речь идет о рыночных дифференциаторах. Сейчас ситуация в стране следующая: пакет локального контента практически один на всех, и если посмотреть контентные предложения различных операторов, то и 60-канальный пакет, который формируется на основе частотного плана кабельного телевидения, и 100–200-канальный проект фактически мало отличаются, потому что, в принципе, все идут к одним и тем же провайдерам и получают от них одни и те же пакеты. И очень сложно различным операторам double-play, triple-play дифференцироваться друг от друга, потому что очень сложно найти уникальное контентное предложение на рынке, которое позволит создать рыночный дифференциатор. Это очень большая рыночная проблема.

В принципе, для рынка, конечно, было бы крайне полезно, если бы возникли вертикально-интегрированные медийные холдинги, которые за счет единого цифрового формата и в генерации контента, и в агрегации, и в дистрибуции по IPTV-сетям отличались бы друг от друга радикально по контентному предложению и использовали бы разницу в контентном предложении как конкурентное преимущество. К сожалению, пока такой ситуации не наблюдается.

Я очень хорошо с точки зрения инсайдера понимаю, как и почему это происходит. Но надеюсь, что, когда в стране рынок телемедийных операторов в результате консолидации и всего прочего перейдет в следующую фазу олигополии, скорее всего рынок к этому придет. Это неизбежно. Операторы должны отличаться друг от друга не только скоростями и гигабайтами в пакете, где практически невозможно отличить одного от другого, но и уникальным контентным предложением, которое они предлагают одной и той же абонентской базе и борются за процент проникновения.

С технологической точки зрения задача полностью решена. Мы сейчас имеем единую технологию, единый формат создания, агрегации и дистрибуции контента без потери качества. Я хочу обратить внимание на этот принципиальный момент. Поэтому я очень надеюсь, что рано или поздно мы окажемся в такой реальности, когда различные пакеты от различных холдингов или операторских компаний будут отличаться тем, что людям конкретно интересно смотреть.

Дмитрий Кулаковский: Я бы хотел добавить, что реально надо посмотреть на это глазами клиента. И здесь важный фактор – удобство. Клиентам, особенно в нашем динамичном мире, всегда жалко потратить лишнюю секунду. Поэтому тот, кто даст клиенту продукт, которым удобно пользоваться, через который можно получить нужный здесь и сейчас контент – неважно, будет это структурированный медиахолдинг или оператор IPTV/ОТТ, – вот это и будет лидер будущего рынка.

Если операторы будут думать совместно или конкурируя с медиахолдингами в парадигме клиента, то выиграет именно такая стратегия. И тогда это позволит в том числе получить новые точки роста по продаже контента.