Выставка «Борщ и шампанское» демонстрирует коллекцию Владимира Овчаренко

Выставка «Борщ и шампанское» открыта к 25-летию галереи «Риджина», но она совсем не торжественная и ничуть не скучная. Поскольку хозяин юбилярши Владимир Овчаренко чужд показному пафосу. На вернисаж в Московский музей современного искусства, где показывают произведения из его коллекции, пришел в клетчатом пиджаке, словно остепенившийся и разбогатевший Коровьев-Фагот из романа Булгакова. Сам он на шутника никак не похож – серьезный, деятельный, расчетливый (правда, увлекающийся), но искусство, им собранное и показанное на выставке, как раз противоположного свойства – насмешливое и дерзкое, вызывающе не льстящее публике. Исключение составляют разве что большие и эффектные пейзажи Ивана Чуйкова, самого пластического московского концептуалиста.

Строится выставка на параллелях – отечественного и западного современного искусства. Овчаренко говорит, что хотел показать: наше на фоне зарубежного не тушуется, выдерживает сравнение. В названии выставки читается противопоставление, но в экспозиции его нет, видишь одни созвучия. К тому же вещи иностранного происхождения в целом никак не тянут на сравнение с шампанским в отличие от полотна Виноградова и Дубосарского «Снег». Большая картина написана в классической для дуэта приятной манере, искрящийся снег вызывает у стоящего в воде героя такую эйфорию, что руки его непропорционально вытягиваются от желания обнять мир. Смешно. Западные художники сравнимы с напитками позабористей аристократической шипучки.

Если что-то и объединяет участников выставки, то прежде всего общность взгляда на искусство, которое, как они уверены, должно возбуждать и раздражать, а не очаровывать и успокаивать. И именно такое искусство всегда нравилось Владимиру Овчаренко, с ним он вошел в художественную жизнь в 1990 г. и сделал самые яркие и возмутительные московские выставки.

Наиболее скандальные придумал Олег Кулик, представленный на юбилейной выставке скромно и благопристойно. За провокационно голых здесь отвечает фотографическая серия Бориса Михайлова и Сергея Браткова «Если бы я был немцем», которой вторит Павел Пепперштейн альбомом «Рисунки Сталина» с карикатурными портретами злодеев ХХ в.

Сегодня трудно представить появление этих работ, но реакция на них та же, что и раньше, – как на жесткую шутку. Другое дело, что сегодня так шутить не принято, а тогда было просто необходимо, чтобы рассчитаться с надоевшей идеологией и ее мифами, разрушение молодило, а омоложение остро требовалось.

Можно было расставаться с прошлом и смеясь. Мозаика «Артисты метростроевцам» Константина Звездочетова, сделанная и показанная в Касселе на фестивале современного искусства Dokumenta в1991 г., – еще одна культовая, с годами не теряющая обаяния работа, маркирующая время. Изображение комической троицы из «Кавказской пленницы» в стиле величавого и героического оформления сталинской подземки кажется большой, и не только по размеру, шуткой. Где народные герои, чистой воды вечные шуты, вписаны в монументальную государственную пропаганду, которая в свое время заимствовала стилистику у искусства храмового. Получилось, что шуты заменили святых, как во время масленичного карнавала, а такими карнавальными, все перевернувшими вверх ногами, и были 90-е.

Так сложилось, удачно и для нашего нового искусства, и для Владимира Овчаренко, что личный вкус галериста-коллекционера совпал с потребностями и духом времени. И хотя на выставке представлены работы, купленные в разные годы, а холст с разноцветными буквами Кирилла Кто – накануне вернисажа, все они порождения одного типа художнического сознания – неформального и дерзкого. И тут мозаике Звездочетова вполне соответствуют сделанные на двадцать с лишним лет позже бронзовые сосиски, как две капли воды похожие на огромные настоящие, издевательски включенные Эрвином Вурмом в серию с названием «Абстрактные скульптуры». Но если они для немецкого художника вещь хорошая, но проходная, то «Артисты метростроевцам» для нас чистый шедевр.

Много лет назад критик Алексей Тарханов определил галерею «Риджина» как «респектабельную в своем радикализме». Надо заметить, что если о галерее так уже и не скажешь – она стала демократичнее, – то Владимир Овчаренко респектабельным радикалом так и остается. И в этом, конечно, он не столько русский, сколько западный человек, привыкший, что искусство бывает с подвохом и может эпатировать. Такой получилась и его выставка, напоминающая, как прописаны нормальной общественной жизни разные художественные колкости.

До 5 июня