В триллере «Вне/себя» режиссера-визионера Тарсема Сингха словно подменили

Лондонский репортер Дэвид Локк находит в номере гостиницы на краю африканской пустыни труп путешественника Дэвида Робертсона, переклеивает фотографии в паспортах и пытается начать новую жизнь под чужим именем.

Строителю Дэннису Куэйду снятся навязчивые сны, в которых он секретный агент на Марсе. Куэйд идет в офис компании Recall и заказывает имплантацию фальшивых воспоминаний о шпионской миссии. Но воспоминания, возможно, подлинные: на Марсе Куэйд был секретным агентом по имени Карл Хаузер.

Землянин Марвин Флинн решает посетить Марс с туристической целью, а удобнее всего это сделать, временно обменявшись телами с аборигеном по имени Зе Краггаш. По прибытии выясняется, что Марвин стал жертвой мошенничества и тело Зе Краггаша арендовано еще одним клиентом, который сделал заказ раньше.

Ладно, стоп.

«Профессия: репортер», «Вспомнить всё», «Обмен разумов». Есть еще сотни (тысячи?) сюжетов, герой которых делает попытку стать кем-то другим. Сменить лицо, тело, имя, примерить чужую судьбу. Перехитрить других, себя, смерть. «Вне/себя» – еще один вариант этой истории. Акула строительного бизнеса (Бен Кингсли) узнает, что смертельно болен. Но есть разработанная гениальным нейрохирургом экспериментальная технология, позволяющая переместить сознание в другое тело, здоровое и молодое. Искусственно выращенное, как уверяют клиентов. Бен Кингсли платит большие деньги и просыпается Райаном Рейнольдсом. На этом месте должна быть дежурная шутка про неудачный обмен актерскими телами, но оставим это рецензентам, которые считают Кингсли великим артистом, а Рейнольдсу советуют играть в баскетбол. Рейнольдс так Рейнольдс, все равно дальше надо будет драться, стрелять и убегать. Большая удача для героя: ему досталось тело с навыками спецназовца. Глаза боятся, а руки бьют.

Самое неожиданное – увидеть в титрах этого фантастического триллера имя Тарсема Сингха, режиссера-визионера, знатока классического европейского искусства, для которого сюжет, кажется, ничто, а картинка – всё. Его античный боевик «Война богов: бессмертные», нелепейшим образом перевравший половину греческих мифов, выглядел как живопись Ренессанса и барокко (и местами как гламурные инсталляции арт-группы АЕС+Ф). Его экранизация «Белоснежки» соединяла пряничный антураж а-ля рюс с законами комедии дель арте. Живописные стилизации, яркая палитра, сложные костюмы – фирменные знаки Сингха.

В фильме «Вне/себя» ничего этого нет. Он сделан аскетично и сухо, так что не раскисает даже в самые мелодраматические моменты (стоит отметить деликатный саундтрек Дуду Арама и Антонио Пинто). В нем есть схематизм, сценарные и ритмические провалы, зато в нескольких сценах Тарсем Сингх монтирует так, точно передергивает затвор: ход эпизода прерывается вклейкой действия, которое совершится через секунду или несколько секунд, а потом все снова идет линейно – до следующего рывка. Так сделаны боевые сцены. Но так же – вспышками – в сознание героя врываются чужие воспоминания: дом у водонапорной башни с похожей на тыкву верхушкой; в доме живут молодая женщина и девочка лет четырех; солнечные блики, качели, неестественно зеленая трава вокруг: яркость картинки поднята до предела.

Не бывает тел без истории. Тело терпело боль, тренировалось, любило. Все это надо принять. И герой принимает.

Как и режиссер Тарсем Сингх, отбросивший все наработанные приемы, чтобы стать кем-то другим, имплантировать свое авторское сознание в тело жанра. Можно увидеть в фильме «Вне/себя» не вполне удавшийся фантастический триллер. А можно – радикальный авторский жест, полностью подчиненный сюжету и состоящий в том, чтобы отказаться быть автором.