На земле и под землей

Константин Анкилов, управляющий партнер «ТМТ консалтинга»: Мы имеем в общем-то сложившийся с точки зрения инфраструктуры рынок телекоммуникаций. Понятно, что развитие его будет бесконечно в связи с тем, что есть новые технологии, которые развиваются и заполняют свободные еще ниши; в связи с тем, что растет объем потребления того или иного трафика и, соответственно, существующие сети (по крайней мере на уровне отдельных операторов) перестают отвечать современным требованиям, они модернизируются. Но в целом мы имеем инфраструктуру, которая сейчас в большинстве крупных и средних городов охватывает всю многоэтажную застройку.

Вопрос – насколько эта инфраструктура может служить для решения других городских задач. Присутствующие операторы наверняка будут говорить о том, что делается: видеонаблюдение и всевозможные сервисы М2М. Кстати, традиционно почему-то подразумевается мобильный М2М, когда в устройство включается карточка, а на самом деле тот же «Комкор» из группы компаний «Акадо» является одним из крупнейших игроков в М2М в Москве в сегменте ЖКХ. Это с точки зрения инфраструктуры в первую очередь проводной. Сотовая инфраструктура – с ней несколько проще и понятнее.

Модератор: Что есть городские телекоммуникации, чем они от вообще коммуникаций отличаются?

Юрий Припачкин, совладелец «Акадо»: Я думаю, просто насыщенностью, конкуренцией – и более ничем. А какая разница? Ведь технологические решения везде примерно одинаковые. Вопрос – окупаются они или нет в данный период времени. Там, где сосредоточенность абонентов на квадратный метр выше, они окупаются быстрее. Ну плюс это зависит еще от конкуренции и положения монополистов.

Эльдар Разроев, модератор, независимый эксперт: То есть мы констатируем, что технологических особенностей у городских коммуникаций нет?

Юрий Припачкин: Нет, конечно. Понимаете, ведь вопрос в сервисе. Технологии здесь играют вторичную роль. Абоненты покупают не технологии, а сервис, услугу; за те деньги, которые они могут себе позволить. Поэтому с точки зрения развития потребности абонентов грань эта уже стерта. Никто не может жить без интернета, все хотят многоканальное телевидение, и все хотят, чтобы сервис по предоставлению этих услуг был комплексным. Отличие нашей страны заключается в том, что в существенной степени мы продолжаем развиваться в телекоммуникациях. Слава богу, отрасль не затронута антикризисной программой правительства, поэтому есть надежда, что будет развиваться дальше.

Модератор: Наталья [Абрамова], а с точки зрения операторов, есть какие-то особенности именно у городской истории?

Наталья Абрамова, советник заместителя генерального директора по работе с государственным сектором МГТС: Коллеги совершенно правильно уже затронули тему о том, что абоненты хотят получать услуги и их все меньше волнует, каким именно образом мы придем к ним с этой услугой. Поэтому принципиальное отличие, на мой взгляд, городских коммуникаций – это их большая доступность, расширенность в предоставлении услуг. Если говорить о регионах, то там есть сложности с наличием коммуникаций. Есть маленькие города, где не настолько развита сеть канализации, чтобы дойти до абонента, допустим, с оптикой. Но сейчас, с учетом развития мобильных технологий, развития 3G и LTE, эта грань со временем должна стираться. И мы не должны приходить исключительно в качестве фиксированного оператора, а должны быть конвергентом <...>

Модератор: И вы не считаете приоритетом оказание услуг на высококонкурентном рынке, таком как Москва?

Наталья Абрамова: Мы – нет.

Модератор: Андрей [Семериков], ваша компания – одна из немногих, которая является успешной и при этом не имеет бизнеса в Москве. Как можно делать бизнес в регионах (причем понятно, что совершенно с другой структурой доходности) и быть успешными?

Андрей Семериков, генеральный директор «Эр-телекома»: Я смотрю на название секции [«Городские коммуникации как потенциал для развития бизнеса»] и мне хочется последнее слово вычеркнуть. Просто «Городские коммуникации. Потенциал для развития». Знаете, раньше человечество кучковалось вокруг какой-нибудь крепости, потом – вокруг источника воды, потом – вокруг рынка. А сейчас человечество кучкуется вокруг коммуникаций. Чем выше плотность коммуникаций как системы, обеспечивающей передачу информации в любом виде, тем сильнее развивается эта конкретная территория. Ее можно назвать городом, агломерацией, как угодно. А если говорить про городские коммуникации за пределами Москвы, то могу с лету десяток городов назвать, в которых уровень развития городских коммуникаций выше, чем в Москве.

Модератор: В этом месте поподробнее...

Андрей Семериков: Нижний Новгород, Пермь, Новосибирск, Казань...

Модератор: По какому критерию?

Андрей Семериков: По объему информации, передаваемой в фиксированных сетях, по объему трафика, создаваемого абонентами, по ARPU, по EBITDA операторов. Почему мы не выходим на московский рынок? Мы деньги копим. Чтобы быть в Москве, надо иметь очень много денег, потому что здесь сложно зарабатывать прибыль; здесь очень дорого жить, поэтому люди, которые работают в московских компаниях, создают большую себестоимость и съедают прибыль.

Модератор: То есть вахтового метода не будет?

Андрей Семериков: Вахтовый метод можно использовать, но дорога будет съедать слишком много. Тут люди из Москвы в Москву по 2 часа добираются. Поэтому городские коммуникации в любом городе – Перми, Тюмени, Самаре, Вене, Берлине, Риме, Москве – они везде одинаковые. Это многослойный пирог технологий, и они являются, конечно, огромным рычагом, огромным катализатором для развития всего, в том числе бизнеса.

Модератор: То есть различий нет при построении тех или иных бизнес-моделей городских коммуникаций?

Андрей Семериков: Различий нет ни среди российских городов, ни среди городов всего мира. Технологические платформы везде одинаковые – везде оптика, везде 3G, LTE. И это все примерно синхронно развивается <...>

Модератор: Каким образом оптимально организовать городскую инфраструктуру? Если начинаем с чистого листа. Мы понимаем, есть беспроводные ресурсы, проводные, воздушные, кабельные коммуникации. Но есть возможность конкурентной прокладки коммуникации или обязательств по построению единой инфраструктуры. Хотелось бы услышать точку зрения спикеров по этому вопросу.

Юрий Припачкин: Ну я уже сделал. Я сделал «Комкор», сделал «Акадо».

Модератор: Время поменялось, может быть, сейчас как-то по-другому?

Юрий Припачкин: Да нет, я думаю, что особо ничего не изменилось. Ведь в развитии телекоммуникаций, если говорить о локальной городской задаче, огромное значение имеет подземная инфраструктура. На протяжении всей нашей деятельности мы неоднократно исследовали различные варианты прохождения кабеля под землей. Речь не идет о конкуренции между проводными и беспроводными технологиями. Проблемы городов – это доступ к абонентам через подземное пространство и это отсутствие грамотно развиваемой до сих пор канализационной инфраструктуры. Надо понимать, что попытки использовать альтернативные канализации всяко-разно вызывают серьезное удорожание строительно-монтажных работ и последующей эксплуатации. Так что отсутствие подземной инфраструктуры – это, конечно, основная проблема для развития городских коммуникаций. Тем более что в основной массе случаев они находятся в руках того или иного монополиста, который одновременно является конкурентом на рынке услуг. В Москве это МГТС со своей кабельной канализацией. При этом постоянно растут затраты – буквально на днях объявили, что еще на 9,5% вырастает стоимость аренды (с 1 мая МГТС на 9% повысила плату за использование подземной кабельной канализации – до 5,3 руб. за метр в месяц. – «Ведомости»). Хорошо, что у «Комкора» вторая по объему канализация после МГТС – есть возможность договариваться. Но вот появление новых операторов в канализации, конечно, маловероятно.

И в других городах примерно такая же ситуация.

Есть идея сделать это независимым сервисом, есть идея города [Москвы] вернуть себе кабельную канализацию. Но если бы я начинал сейчас, конечно, то в первую очередь устроил бы архитектуру подземных канализаций. К сожалению, сразу построить ее оптимально никогда нигде в мире не удавалось, именно поэтому большое распространение получили воздушно-кабельные линии связи. Вся Азия сидит на них, 2/3 Америки и т. д.

Андрей Семериков: Есть же опыт Швеции. В Швеции тоже рынок развивался, развивался, а потом взяли и всю канализацию со всей кабельной инфраструктурой сделали государственной. Как у них это там называется, я не знаю, но у нас это...

Модератор: Это называется «развитый социализм»...

Андрей Семериков: ...у нас это называется деприватизация. То есть сейчас в Швеции вся канализация со всей подземной кабельной инфраструктурой государственная. И ею пользуются все частные операторы на основе недискриминационного доступа.

Модератор: Имеем как минимум две точки зрения. Юрий, я правильно понимаю, что вы поддерживали бы идею объединения инфраструктуры в единое целое в единой компании?

Юрий Припачкин: Я думаю, что для развития рынка такой вариант наиболее интересен – когда одна структура занималась бы подземной кабельной канализацией, строила и развивала ее в интересах всех операторов. Но мне представляется, что это малореально. Надо понимать, что в Швеции значительно менее густая заселенность – это раз. Во-вторых, они использовали разные виды канализации – и коллекторное хозяйство тоже. Мы, например, исследовали возможность еще и фекальной канализации, которая, например, в Берлине очень активно используется для строительства, особенно в старых районах, оптического кабеля с проникновением через различные коридоры.

Наталья Абрамова: Мне очень нравится шведская история. Но есть подобные примеры с мобильной связью – например, в Индии. Если оператор построил вышку и поместил там свое оборудование, но на этой вышке есть свободное место, он не имеет права отказать другому оператору. И также регулируются и тарифы. Но это нужно, чтобы регулировало либо правительство, либо городская структура, либо была создана независимая [структура]. Но не знаю, мне кажется, что в России создание независимой структуры, независимого оператора, того, кто будет владеть канализацией, распределять ее на паритетных условиях всем, сложно представить. Возможно, в будущем...

Модератор: Но смотрите: это не обязательно означает, что создается некий абстрактный отдельный оператор. Это может быть совместное предприятие операторов.

Наталья Абрамова: Возможно.

Но, в принципе, я так понимаю, это не вызывает изжоги. А вот мне бы еще хотелось услышать позицию РСВО.

Ефрем Козлов, советник генерального директора РСВО: Можно не позицию РСВО, а пример из жизни: «гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Такой близкий мне недавний пример – трансформация филиала «Укртелекома» в Севастополе в городское унитарное предприятие «Севтелеком», которому в результате воссоединения Крыма с Россией перешла кабельная канализация в городе. Декларировалось, что теперь, когда город получил право владения и распоряжения этой канализацией, конечно же, он будет действовать в интересах не одного оператора связи, а в интересах всех. Ну что же? Прошло несколько месяцев. И правительство Севастополя объявляет о том, что цены на канализацию вырастают ну всего-навсего в 40 раз. В результате провайдеры были вынуждены увеличить абонентскую плату где-то на 100 руб. (причем это не пропорционально увеличению платы за канализацию, это меньше). Вы понимаете, что в Севастополе 100 руб. – это не московские 100 руб. Это примерно так, как если бы у нас абонентская плата выросла в Москве где-то на 1000 примерно. Вот конкретный пример так называемого недискриминационного доступа.

Модератор: Попытаюсь обобщить. Ваша точка зрения, что экономически целесообразнее инфраструктуру объединить. Объединение инфраструктуры позволит сделать деятельность операторов экономически более эффективной. Но при этом есть проблемы недискриминационного доступа и стоимости доступа к инфраструктуре, прежде всего к колодцам.

Юрий Припачкин: Я категорически не согласен с такой трактовкой. Еще раз подчеркну: я готов обсуждать общую канализацию. Но общий кабель лично я не готов обсуждать никогда.

Реплика участника круглого стола: Почему?

Юрий Припачкин: Потому что это мой кабель, мой бизнес, это мои резервы. Я вкладываю в них свою топологию, извините. Все почему-то забывают, что все эти связи вообще-то еще имеют топологию, кроме длины. У всех разная архитектура, разная инфраструктура. Вот давайте возьмем нас, например, с МГТС. У нас две самые большие оптические сети в Московском регионе. У нас 25 000 км, у них – 30 000 с чем-то, если мне память не изменяет. Может быть, сейчас уже больше. Ну и что? У нас совершенно разные топологии. Да, они пересекаются. Если откроем крышку люка, там лежит много кабелей наших, ваших, еще чьих-то. Но они идут в разные точки, в разные адреса. У них разная жильность. В конце концов, и оптика разная лежит. Поэтому я бы сказал, что это непрофессиональная позиция, когда говорят: а давайте сделаем все общее. Наверное, на дальних дистанциях, когда люди кладут кабель атлантический или кабель по Северному Ледовитому океану, у нескольких владельцев может быть разделение внутри оптики. Но это совершенно отдельная тема, а для городских коммуникаций, я считаю, это не решение. Это первое замечание. Второе замечание: почему-то все опять кончается в канализации. Но, извините, мы еще выходим из канализации и куда-то приходим. Приходим в какие-то помещения для узлов. Здесь начинается вторая тема городской инфраструктуры, которая связана с тем, что, как ни проектировали жилые здания, даже современные серии, там нет помещений для размещения телекоммуникационного оборудования.

Дальше возникает тема ТСЖ и управляющих компаний, которые сейчас гораздо больше крови пьют, чем монополисты, владеющие канализацией – 5000 хозяев различных мелких помещений, куда ты должен зайти со своим оборудованием и, кроме всего прочего, его обслуживать. Это вторая нервная точка для развития городских коммуникаций. Много лет совместно все операторы в рамках всех возможных объединений ставят вопрос перед государством по принятию законодательства относительно доступа в помещения на равных правах, по финансовым условиям, по сохранности, по ответственности и т. д. К сожалению, до сих пор ничего не сделано.

Модератор: Андрей, вот видел, рука у вас постоянно тянулась к кнопке.

Андрей Семериков: У меня не просто тянулась, я даже нажал. Но в этот момент Юрий Игоревич сказал, что, в принципе, он категорически против общего кабеля, но на больших трансатлантических расстояниях – возможно. Я вот что хотел добавить. У нас, например, есть совместное использование кабеля в нескольких городах с нашими прямыми конкурентами – например, в Волгограде. Волгоград тянется вдоль Волги, не помню, на 70 км, почти на 100. И из Красноармейского района в Верхневолжский у нас идет один общий кабель. В этом кабеле темные волокна у нас, у МТС, у «Билайна» и у двух местных игроков. То же самое у нас между Иркутском и Новосибирском. То же самое у нас между Челябинском и Екатеринбургом.

В принципе, нет какого-то одного рецепта. В городе должны использоваться любые возможные технические и технологические решения. Например, в той же Тюмени решением местной думы и с согласия «Ростелекома» часть канализации используется всеми. По определенным договорам с «Ростелекомом» и тарифам. Это было решение также на уровне мэра Тюмени. И они в Тюмени, в центре города, сделали «чистое» небо, потому что договорились с «Ростелекомом», с местными игроками.

Модератор: Ефрем, а ваше мнение: совместное использование инфраструктуры целесообразно или все-таки даже на уровне инфраструктуры должна быть конкуренция?

Ефрем Козлов: Ну, все знают, что РСВО или ранее МГРС занимается сетью проводного вещания по оповещениям, но мало кто знает, что РСВО в Москве и Санкт-Петербурге – это крупнейший инфраструктурный провайдер, услугами которого пользуются почти все крупные операторы связи в обеих столицах. Мы обеспечиваем как раз недискриминационный доступ к нашей инфраструктуре всем желающим. У нас есть установленные тарифы, и мы готовы предоставить свою инфраструктуру тому, кто хочет. То есть наша инфраструктура, можно сказать, находится в совместном пользовании.

Но я считаю, что, естественно, вряд ли какой-то оператор отдаст свой кабель другому оператору для того, чтобы тот его использовал. Что касается разделения инфраструктуры как таковой – помещения, дата-центры, стойки на крышах, – то я думаю, что это хорошее решение.