Госдума рассмотрит законопроект об «объективной истине», невзирая на возражения судей и адвокатов

Желание председателя След­ственного комитета Александра Бастрыкина вернуть в уголовный процесс установление «объективной истины» как цель работы следователя и судьи станет реальностью. Единоросс Александр Ремезков (автор соответствующих поправок в УПК) сообщил «Ведомостям», что новый текст проекта уже есть и он будет заново внесен в ближайшие дни. Законопроект был впервые внесен в январе 2014 г., его активно поддерживал Следственный комитет, но раскритиковал в своем отзыве Верховный суд (см. врез). В заключении комитета по уголовному законодательству его автору было предложено доработать документ, но не было указано конкретных норм, требующих исправлений. Законопроект отправлен на доработку из-за юридико-технических деталей, а не концептуальных, объяснил председатель комитета Павел Крашенинников («Единая Россия»). Сам Крашенинников считает этот вопрос «очень дискуссионным».

«Законопроект вызвал у сообщества неподдельный интерес, большая часть замечаний – лингвистические или юридико-технические», – подчеркнул Ремезков. «Мы постарались изъять из текста то, что вызвало у большинства отторжение, и максимально его оптимизировать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, чтобы он имел компромиссный характер, но не терял основной концепции», – говорит депутат. По его словам, введение «объективной истины» дает судье больше прав и оснований для направления дела на пересмотр или доследование, в случае если процесс был, но истина не установлена. «Законопроект обязывает судью именно по внутреннему убеждению выносить решение, если есть сомнения в том, что истина установлена. Он же обязывает следователя не просто быть обвинителем, а исследователем», – объясняет Ремезков. Самая спорная норма законопроекта о том, что истину должен устанавливать следователь, останется, подчеркнул депутат. Большая часть профессионального сообщества считает, что эта норма «назрела», говорит Ремезков. Автор надеется в этот раз получить положительные отзывы от правительства и Верховного суда, что позволит принять законопроект в первом чтении: «Позиция суда немножко поменялась, раньше они больше всех были против, но у нас есть официальные данные о том, что на последней коллегии МВД зампредседателя Верховного суда Владимир Давыдов поддержал, во всяком случае не отрицал, эту идею».

Объективная истина приведет к очень серьезному изменению процесса, вместе с ней надо менять еще несколько основополагающих норм, говорит член комитета Юрий Синельщиков (КПРФ): «Но у нас весь процесс подстроен под судей, как им удобно и легче. Поэтому в судах полный бардак: они выносят приговоры по формальным моментам. Объективную истину надо вводить, позиция судей должна становиться более активной».

«Способствует ли чистая состязательность вынесению справедливого приговора? Наверное, это не всегда верно», – рассуждает адвокат Святослав Пац. Поэтому движение в сторону большей активности суда и к тому, чтобы в процессе устанавливалось то, что на самом деле происходило, а не выслушивались лишь позиции сторон, представляется оправданным: «Вопрос лишь в том, чтобы в результате такой реформы мы не оказались в ситуации, когда уголовные дела по несколько раз отправляются на доследование по итогам судебного следствия». Активная роль суда в уголовном процессе не обязательно означает нарушение принципа презумпции невиновности, согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого, продолжает Пац. Речь идет о том, что если нет возможности устранить сомнения в виновности, то обвиняемый признается невиновным. Но презумпция невиновности не означает, что при наличии возможности устранить сомнения обвиняемый должен быть оправдан из-за них, заключает адвокат.

Сама концепция законопроекта о поиске «объективной истины» и явилась особенно отторгающим нововведением, говорит адвокат Алексей Каширский. Поэтому никакая правка не поможет: введение такого философского понятия может лишь навредить, так как поиском истины можно заниматься бесконечно, резюмирует он. Суд утрачивает свои свойства стороннего арбитра в области уголовного преследования, принимая на себя функции органов предварительного расследования, говорит адвокат Евгений Киминчижи. «Никаких улучшений закон не принесет, а вот поставить под сомнение реализацию права на защиту способен вполне», – заключает он.