День в следственном изоляторе могут зачесть за полтора дня в колонии общего режима

Комитет Госдумы по уголовному законодательству 16 февраля рекомендует палате принять в первом чтении инициативу 2008 г., облегчающую участь осужденных. Тогда депутаты разных фракций, в том числе председатель комитета Павел Крашенинников и зампред комитета по безопасности Александр Хинштейн (оба - «Единая Россия»), предложили засчитывать один день в следственном изоляторе (сизо) за полтора дня в колонии общего режима и два - в колонии-поселении. Регламент Госдумы не обязывает комитет вынести законопроект на первоочередное рассмотрение, но «у меня нет ответа на вопрос, почему он до сих пор не был рассмотрен», говорит один из его авторов - Татьяна Москалькова («Справедливая Россия»). Он не потерял своей актуальности: режим в сизо намного жестче, чем в колонии, поэтому справедливо установить кратные размеры наказания, считает депутат: «На законопроект уже были получены положительные отзывы Верховного суда и правительства».

В начале февраля 2015 г. похожие поправки внес депутат от КПРФ Константин Ширшов, который сейчас сам находится в сизо: в мае за покушение на мошенничество в особо крупном размере его приговорили к лишению свободы сроком на пять лет и штрафу в 700 000 руб. Коммунист предлагает засчитывать время содержания под стражей до вступления в силу приговора за два дня в колонии общего режима.

Но профильный комитет написал положительное заключение именно на проект 2008 г. «Это произошло потому, что наконец-то нет противодействия со стороны других ведомств и законопроект поддерживает новый уполномоченный по правам человека Элла Памфилова», - сообщил думский источник, знакомый с ситуацией. «Законопроект когда-то был резонансный, но прошло уже достаточно времени, и поэтому комитет попробует его принять», - знает другой собеседник. Памфилова подтвердила «Ведомостям», что осенью писала обращение на имя председателя Госдумы Сергея Нарышкина с просьбой поддержать эту идею: «Условия содержания в сизо гораздо хуже, чем в колонии, это необходимо исправить». Законопроект может помочь раньше выйти на свободу некоторым известным политзаключенным (см. график).

Закон был внесен так, что если бы его приняли в 2008 г., то через год на свободу вышел бы Ходорковский, поэтому законодатели испугались, напоминает правозащитник Андрей Бабушкин. В сизо нет права на длительные свидания, работу, нельзя подать заявление на условно-досрочное освобождение, нет возможности работать и человек существенно ограничен в правах в отличие от уже осужденного, а люди могут находиться там как месяц, так и пять лет, фактически ограничений нет, отмечает эксперт. По мнению Бабушкина, зачет день за день стоит оставить для тех, кто сидит в сизо не более трех месяцев. 2008 г. был сложным для принятия законов и против законопроекта, который депутаты пытаются провести очень давно, сыграл не только фактор Ходорковского, считает член Общественной палаты Мария Каннабих. Наши следственные изоляторы очень разные, многие не дотягивают до уровня европейских норм: нет горячей воды, окон, нормального света и многих других необходимых вещей, объясняет она.

Адвокат Вадим Клювгант, защищавший Ходорковского, напоминает, что из 10 лет и 2 месяцев заключенный провел в колонии в общей сложности около 3,5 года: «Два промежутка - с конца 2005 г. до декабря 2006 г. и после второго приговора - с июня 2011 г. по 2013 г.». Остальные семь лет прошли в сизо под самыми разными предлогами, в том числе потому, что там режим неизмеримо строже, вспоминает адвокат. Он отмечает, что много общался по тексту законопроекта с самыми разными людьми: «Кроме возможного освобождения Ходорковского, не вижу других причин, почему законопроект так и не был одобрен, хотя все правозащитное сообщество выступало за него, а открыто против тогда никто не высказался». У председателя Комитета против пыток Игоря Каляпина сложное отношение к законопроекту: с одной стороны, он справедлив из-за того, что условия в сизо хуже, с другой - неразумный коэффициент может ухудшить ситуацию и спровоцирует появление заинтересованных в затягивании следствия арестованных, которые знают, что их вина все равно будет доказана: сейчас вина в долгих сроках рассмотрения дел только на предварительном следствии, говорит он.