Наигрались в кубиклы

Слово «кубикл» (cubicle) стало в английском языке одним из самых сильных раздражителей. Мало что сравнится с ним в способности мгновенно вызвать сильнейшие негативные эмоции. «На этой Земле нам отведено не так много времени, - говорит герой культового фильма «Офисное пространство» (1999 г.), обитатель кубикла. - Мы были созданы не для того, чтобы проводить время так».

Изобретателем кубикла был Роберт Пропст, выдающийся дизайнер, в 1960-х работавший на мебельную компанию Herman Miller. Офисы, с которыми боролся Пропст, по большей части представляли собой открытое пространство. Пример можно увидеть в сериале «Безумцы»: тесно расположенные один за другим прямые ряды столов, за которыми служащие сидели с 9 до 17 часов, обычно рядом с коридором - вереницей закрытых дверей кабинетов начальства.

В 1960-х распространение получила еще более открытая схема - завезенная из Германии новая концепция под названием Burolandschaft («офисный ландшафт»). Она предполагала организацию полезного хаоса: столы на обширном пространстве группировались в стайки, там и сям расставлялись высокие папоротники и звуковые экраны, отдельных кабинетов не предполагалось. Этот новый дизайн, призванный сгладить иерархические различия и упростить коммуникацию, очень понравился архитекторам, планировщикам и дизайнерам. Вскоре он распространился по всей Европе, а потом, после его реализации в штаб-квартире DuPont, и в США.

Чем он был плох? Люди его ненавидели. Открытое офисное пространство - это всегда шум, не только акустический, но и визуальный. Работники, привыкшие к небольшим кабинетам, в таких условиях не могут сконцентрироваться из-за постоянного звучания голосов и стука клавиатуры. И хотя идея нового дизайна предполагала равенство, в действительности руководители занимали тут более просторные площади, чем подчиненные. К тому же использование экранирующих перегородок и растений фактически позволяло руководителям формировать отдельные кабинеты. К 1970-м европейские ассоциации работников отвергли вариант с открытым пространством и добились возвращения отдельных кабинетов.

В США, однако, никто против открытого пространства не выступал, пока не появился Пропст. Он решил, что офисным работникам нужна автономия, независимость, и предложил гибкую схему пространства, ограниченного тремя стенками, которые можно по-разному конфигурировать в зависимости от условий. Кроме того, Пропст понимал, что работникам приходится не только сидеть, но и стоять, и поэтому предусмотрел особое место, где стоять было бы удобно. Более того, Пропсту было важно обеспечить возможность «осмысленного перемещения» в офисах. Это был свежий взгляд с элементами утопизма, и во многом сегодняшние авторы прогрессивных дизайнерских решений для офиса опираются именно на него.

Предложенное Пропстом в 1968 г. решение, получившее название Action Office II, стало хитом. Три стенки, соединенные под тупыми углами и покрытые тканью, позволяли организовать рабочее пространство так, как требуется в конкретных условиях. Сильвия Портер из New York Post с восторгом писала: «Мне как человеку, в течение всего рабочего стажа сидевшему в открытых пространствах газетных редакций, новая концепция кажется совершенно прекрасной». В 1985 г. на Всемирной конференции по дизайну Action Office II назвали самым удачным дизайном последних 25 лет. В 1998 г., за два года до смерти Пропста, примерно 40 млн американцев трудились в том или ином варианте Action Office II (всего насчитывалось 42 варианта).

Но недостатки кубикла вскоре заставили всех забыть о недостатках открытого офисного пространства. В 1980-х и 90-х повседневной реальностью стали крупные слияния компаний и массовые увольнения обитателей кубиклов. Людей после объединения корпораций перебрасывали из одного офиса в другой, они обосновывались в новых кубиклах, а через несколько дней теряли работу. Тут уж хлипкие стенки стали символизировать не гибкость и независимость, как надеялся Пропст, а быстротечность, непрочность и ненадежность судьбы работника, превращаемого в расходный материал.

Но вот что интересно: бывшие обитатели кубиклов, перемещенные в открытое офисное пространство, часто испытывают то же ощущение неуюта и даже еще в большей степени. Истинная проблема заключалась не в мебели.

Важно, каким образом мебель выражает произвол власти в рабочем пространстве. «К сожалению, не все организации по сути интеллектуальны и прогрессивны, - сказал Пропст за два года до смерти. - Многими управляют грубые люди, которые из самой хорошей обстановки сделают ад. Они бессистемно сооружают маленькие кубиклы и набивают их подчиненными. Получаются безнадежные крысиные норы... Но я никогда не питал иллюзий, что наш мир совершенен».