Большой театр показывает балетную премьеру 110-летней давности

До «Эсмеральды» Большой успел показать «Тщетную предосторожность» в редакции Юрия Григоровича, но там вклад театра почти ограничился материальной стороной дела – он предоставил свою сцену, мастерские для изготовления оформления, а также оркестр, дав возможность потанцевать студентам Академии хореографии. Другой балет Григоровича, «Ромео и Джульетта», который выйдет в апреле, будет корректировкой хорошо известного спектакля конца 1970-х, до сих пор числящегося в репертуаре «Кремлевского балета». Шедевр Ролана Пети «Юноша и смерть» – 1946 года рождения, и в нем хореограф не любит менять даже движения мизинца. Сергей Вихарев тоже вряд ли покусится на знаменитого «Петрушку» Фокина, которому в июле предстоит стать последней премьерой сезона в Большом.

Обращение к легендарному балету Петипа в версии 1899 г. – единственная новинка, которую среди всех этих реставрационных работ можно назвать оригинальной. Художественный руководитель балетной труппы Большого Юрий Бурлака, до этого засветившийся тонким воспроизведением старинной хореографии Па-де-катра из «Пробуждения Флоры» и полнометражного «Корсара», который был поставлен в дуэте с Алексеем Ратманским, сделал беспроигрышный выбор названия – «Эсмеральда» может похвастаться потрясающей сценической судьбой и особой любовью москвичей. В Большом она появилась в 1850-м, всего через шесть лет после мировой премьеры, причем в хореографии автора оригинальной версии Жюля Перро. И с тех пор в разных постановках и даже под разными названиями практически не сходила с репертуара. Забавно, что совсем недавно в Большом был балет на тот же популярный сюжет Виктора Гюго, что послужил основой «Эсмеральды», – в 2003 г. Пети возвел здесь «Собор Парижской Богоматери», продержавшийся до закрытия основной сцены театра в 2005 г.

Бурлака и петербуржец Василий Медведев сделали все возможное, чтобы даже гиперболизировать движущие героями чувства: танцы сменяют друг друга на протяжении трех с половиной часов. Постановщики, в руках которых были документы из так называемого Гарвардского архива (там хранятся отрывочные записи спектаклей, сделанные на рубеже XIX–XX вв. Николаем Сергеевым, ассистентом Петипа), использовали не только их, но и знаменитое па-де-де Дианы и Актеона из постановки Вагановой, а для сохранения структуры старинного балета сами поставили недостающие номера, значительно урезав обильную пантомиму.

Дисбаланс выразительных средств, которые виртуозно умел сочетать и дозировать Петипа, и оказался самым уязвимым местом спектакля. Из четверки мужчин-антагонистов даже не на второй, а на третий план оказались выдавлены Квазимодо и Клод Фролло, не потерявшиеся в толпе лишь титаническими усилиями Геннадия Янина и Алексея Лопаревича. Сюжет буксует, выдавая редактуру пантомимы, а изысканное разнообразие хореографии Петипа выделяется на фоне менее изощренных номеров.

Состояния праздника спектакль достигает благодаря исполнителям. Мария Александрова, Наталья Осипова и Нина Капцова (Эсмеральды разных составов) умеют довести зал до кипения. А Руслан Скворцов, Александр Волчков и Дмитрий Гуданов (их Фебы) заставляют поверить в возможность счастливого финала (как было в старом балете). Им эффектно противостоят Мария Аллаш и Екатерина Крысанова (Флер де Лис) при галантной поддержке Дениса Савина и Дениса Медведева (Пьер Гренгуар).

Однако все 2000-е Большой театр приучал к тому, что его премьеры задают направление развитию российского балета. Пополнив репертуар «Эсмеральдой», он обогатился красивым спектаклем, которому обеспечен успех у массового зрителя. Но оставляющим в недоумении, куда поворачивается колесо балетной истории.