Хроники 1999–2009: Связь прервалась

«Переговоры об объединении [московской и петербургской компаний] в «Мегафон» велись с 2001 г. Окончательные договоренности были достигнуты в 2002 г., – рассказывал «Ведомостям» знакомый Рожецкина. – А в 2003 г. начались проблемы».

Мы понимали: делить рынок на двоих ненормально. Весь мировой опыт свидетельствовал о том, что это невозможно. И когда Министерство связи выдало лицензию [на оказание услуг в стандарте GSM в Московском регионе] компании «Соник дуо», и МТС, и «Вымпелкому» стало очевидно: третий сотовый оператор в России – это неизбежность. Как роды, которые нельзя отменить – к ним можно только достойно подготовиться» – так Александр Гончарук, в то время председатель совета директоров «Системы телеком» (основного акционера МТС) описывает ситуацию на сотовом рынке в начале 2000-х. «Достойно подготовиться» – не просто фигура речи: в сентябре 2000 г. Госсвязьнадзор потребовал от «Вымпелкома» и МТС срочно освободить неиспользуемые частоты для передачи их «Соник дуо». Свободных частот у компаний не было, да и сама постановка вопроса их возмутила – ведь им в ультимативной форме предлагали безвозмездно отдать конкуренту свой главный актив. Поднялся скандал. Приказ вскоре был отменен, но диалог с Минсвязи после этой истории шел туго, вспоминает основатель «Вымпелкома» Дмитрий Зимин: «И тут кто-то из знакомых чиновников [Минсвязи] посоветовал мне поговорить с Рожецкиным – дескать, это, возможно, поможет решить проблему». Зимин удивился. Инвестиционного банкира Леонида Рожецкина он хорошо знал с 1996 г. – тот организовывал размещение акций «Вымпелкома» на Нью-Йоркской фондовой бирже. Сотовый бизнес Рожецкину понравился: в 1998 г. в ходе подготовки второй продажи акций «Связьинвеста» инвестбанкир, участвовавший в приватизации первого пакета в 25%, даже пытался лоббировать предоставление холдингу сотовой лицензии на всю страну. Но причастность Рожецкина к созданию «Соник дуо» стала для Зимина сюрпризом.

Третий оператор

Гендиректор «Вымпелкома» договорился встретиться с Рожецкиным в одном из ресторанов недалеко от Белого дома. Разговор не пошел. «Рожецкин был со мной очень суров. Все повторял: «Слушай, ты отдай частоты. Ты отдай частоты...» – рассказывает Зимин. – Но нам нечего было отдавать. Я предлагал ему обсудить возможность какого-нибудь обмена, но ничего не вышло: мы расстались, ни о чем не договорившись».

На этой встрече Рожецкин сообщил Зимину, что вкладывает свои деньги в проект «Соник дуо», и намекнул, что пользуется поддержкой руководства Министерства связи (его с 1999 г. возглавлял выходец из Петербурга Леонид Рейман). Наладить отношения с Минсвязи Зимину после этой встречи, соответственно, тоже не удалось. В автобиографической книге «От 2 до 72» основатель «Вымпелкома» пишет, что «частотный скандал» и его последствия сделали его решение об отставке с поста президента компании и уход из бизнеса «легким и радостным». В мае 2001 г. Зимин продал свой блокирующий пакет «Вымпелкома» «Альфа-групп» и за всем, что происходило дальше на рынке сотовой связи, наблюдал уже со стороны.

А вот МТС с новым конкурентом удалось договориться на вполне выгодных условиях, считает Гончарук. «Все переговоры по поводу частот со мной вел Леонид Рожецкин как учредитель «Соник дуо» и посредник [с Минсвязи], – вспоминает он. – По сути, произошел безденежный обмен: мы отдали «Соник дуо» часть своих частот с качеством связи похуже, а взамен получили [от Минсвязи] меньшее количество частот более качественного спектра. Все равно что раньше у нас было три лопаты, из которых две с гнилыми ручками, а теперь две, зато отличные. Потеряли в количестве, но выиграли в качестве. И все прошло совершенно цивилизованно и прозрачно». Вскоре и «Вымпелком» поделился своим частотным ресурсом с третьим оператором.

«Ничего более масштабного в деятельности LV Finance (инвесткомпания Рожецкина, владевшая 49% «ЦТ-мобайла» – соучредителя «Соник дуо») не было, «Соник дуо» была главным проектом», – говорит один из друзей Рожецкина. Но «Соник дуо», созданная «ЦТ-мобайлом» вместе с финским телекоммуникационным оператором Sonera, имела право работать только в Московском регионе. А Рожецкин горел желанием построить компанию федерального масштаба, рассказывает его друг. Отсюда идея слияния с петербургским сотовым оператором «Северо-Западный GSM».

Петербургские тайны

Контроль над «Северо-Западным GSM» принадлежал инвестиционному холдингу «Телекоминвест» (его партнером была шведская Telia). Эта структура была создана в начале 1990-х государственными телекоммуникационными компаниями – «Петербургской телефонной связью» (ПТС) и «Санкт-Петербургским ММТ» (СПб ММТ) – и выступала соучредителем всех их совместных предприятий с иностранцами. В ПТС за такие проекты отвечал директор по международным связям Леонид Рейман, а регистрацией совместных предприятий в Петербурге в то время ведал председатель комитета по внешним связям Владимир Путин – считается, что они познакомились благодаря этому обстоятельству (в 1998 г. Людмила Путина, супруга будущего президента, руководила московским представительством «Телекоминвеста»).

Правда, с самим «Телекоминвестом» произошла примечательная история. В 1996 г. госкомпании упустили контроль над ним в пользу фирмы First National Holding (FNH). Ее владельцем был датский юрист и знакомый Реймана Джеффри Гальмонд, но это успешно скрывалось – основным владельцем FNH до 2002 г. называл себя Commerzbank. Позже представитель этого банка подтвердил газете The Wall Street Journal: в середине 1990-х банк заключил трастовое соглашение с Гальмондом, по которому банк формально становился собственником FNH, но обязан был по первому требованию вернуть акции Гальмонду. Сам Гальмонд рассказывал «Ведомостям», что использовал такую схему из осторожности.

В любом случае переход петербургских телекоммуникационных активов из госсобственности в руки иностранцев произошел без ведома федеральных властей. «О том, что контрольный пакет «Телекоминвеста» продан Коммерцбанку, в Минсвязи узнали только из газет, а не от инициаторов идеи. Было неприятно», – вспоминает Владимир Булгак, руководивший министерством в 1991–1997 гг. Однако для «инициаторов идеи» негативных последствий скандал не имел, признает он. «Мы жестко поставили условие [перед руководителями всех предприятий электросвязи] – такое не должно повторяться. А расследованием этого дела я не занимался – факт продажи был, и что можно было с этим поделать? У нас же свобода, демократия, рынок...» – горько усмехается он.

В телекоммуникационном сообществе к началу 2000-х закрепилось мнение, что именно Рейман был реальным бенефициаром «Телекоминвеста». Но в те годы эта версия в Минсвязи еще не звучала, припоминает Булгак.

«Странная эволюция»

Как было в дальнейшем установлено судами, вкратце события развивались так. В апреле 2001 г. Рожецкин подписал первое опционное соглашение с Гальмондом, по которому IPOC International Growth Fund Ltd. (его владельцем Гальмонд назвал себя в суде в 2004 г.) предоставляет «Соник дуо» $15,2 млн в обмен на 77,7% TMI (компания, принадлежавшая Рожецкину, см. справку). Тогда же TMI при попустительстве чиновников и менеджеров госкомпаний получила контроль над «Соник дуо».

В августе 2001 г. «Соник дуо» стала 100%-ной «дочкой» только что зарегистрированного ОАО «Мегафон» (компания образовалась на базе «Северо-Западного GSM»). В декабре того же года Рожецкин и Гальмонд подписали второе опционное соглашение, по которому IPOC до 2003 г. вкладывает в «Соник дуо» дополнительные $26 млн и получает оставшиеся 22,3% TMI.

Но события пошли совсем по другому сценарию. В августе 2003 г. стало известно, что LV Finance продала все свои активы и покупателем был вовсе не IPOC, а структуры, перепродавшие активы «Альфа-групп». Стоимость этой сделки – $295 млн – «Альфа» позже назвала в своем отчете.

В сентябре IPOC начал опротестовывать сделки в международных судах. Ответчик – LV Finance упирала на то, что IPOC не исполнил договоры опциона, которые вдобавок заключались под давлением, а стало быть, недействительны.

Выяснить у самого Рожецкина мотивы этого поступка сейчас невозможно: в марте 2008 г. он бесследно пропал из своего дома в Латвии (см. врез). Один из его знакомых предлагает такую версию событий: «IPOC и те, кто за ним стоял, в начале 2003 г. объявили Лене, что за долю в «Соник дуо» он лично получит $2,5 млн. Когда тот запротестовал, начали ему угрожать. Угрозы были вполне серьезные, Леня испугался по-настоящему». «Леонид рассказывал мне, что продал акции «Мегафона» постороннему потому, что его прежний партнер хотел забрать их вовсе бесплатно», – рассказывает другой приятель Рожецкина.

В 2003 г., по словам знакомого Рожецкина, тот обратился к депутату Леониду Маевскому (см. врез) с предложением о покупке бизнеса, а тот уже впоследствии перепродал его долю «Альфе». «Сделка [с «Альфой»] стала результатом нарушения договоренностей той стороной [бенефициарами IPOC], – говорит еще один друг Рожецкина. – А договоренности были нарушены ими на фоне странной эволюции отношений [с Рожецкиным]. Из теплых и партнерских они [за два года] превратились в пренебрежительные, высокомерные, хозяйско-подчинительные». Похоже, «та сторона» за это время набрала силу и почувствовала себя достаточно самостоятельной, предполагает собеседник «Ведомостей». Но просчет бенефициаров IPOC был в том, что многие договоренности с Рожецкиным находились «за рамками юридических договоренностей – только на понятийном уровне», добавляет он.

Вадим Кучарин, руководивший в то время телекоммуникационными проектами «Альфы», не стал делиться своим взглядом на события.

Гальмонд утверждает, что исполнил все обязательства перед Рожецкиным. Рассказ о том, будто инвестбанкиру причиталось за 25,1% «Мегафона» всего $2,5 млн, Гальмонд называет «ложью от начала до конца»: «У нас есть все банковские документы, выписки со счетов и др.».

Скелеты из шкафов

В ходе многочисленных тяжб в международных инстанциях вскрылось много неприглядных особенностей бизнеса по-русски. Об угрозах со стороны непоименованных владельцев IPOC упоминается в решении женевского арбитражного суда от 19 октября 2004 г. (рассматривал требования IPOC по меньшей части спорного пакета – 22,3% TMI) со слов «свидетеля № 6», судя по контексту – самого Рожецкина. «Несколько раз на протяжении 2001 г. и позже ко мне подходил [предполагаемый свидетель № 7, который], неоднократно угрожал мне, пытаясь получить <...> контрольный пакет акций в «Соник дуо», – говорится в материалах суда (копия есть у «Ведомостей»).

В более позднем вердикте третейского суда Цюриха (май 2006 г.) вновь идет речь о «предполагаемом свидетеле № 7» – по описанию это был министр Рейман. В частности, цюрихские арбитры указывают, что это чиновник российского правительства, который на заре создания «Соник дуо» возглавлял совет директоров «Связьинвеста» (Рейман занимал эту должность с 2000 г.). А в сентябре 2006 г. Рожецкин подал в суд Южного округа Нью-Йорка иск уже лично к Рейману, в котором предъявил тогдашнему министру прямое обвинение: «Пять лет назад, стремясь обогатиться, Рейман создал схему с целью захватить контроль над инвестициями LV Finance <...> Рейман заставил LV Finance заключить сделки, которые <...> передали бы под контроль Реймана <...> долю в компании, которая впоследствии стала «Мегафоном». А чтобы скрыть свое участие в этих сделках, заключенных под давлением, Рейман предписал LV Finance исполнить соглашения с принадлежащей ему головной компанией – IPOC International Growth Fund».

Из показаний «свидетеля № 6» в арбитражном суде Женевы следует, что по крайней мере часть денег, полученных от IPOC ($18 млн), он должен был затем вернуть обратно по негласной договоренности. То есть оплата акций была притворной, настаивал свидетель.

Неприятные разоблачения касались не только компаний, контролируемых россиянами. В июле 2005 г. из публикации в WSJ выяснилось, что франкфуртская полиция расследует возможную причастность немецкого Commerzbank к отмыванию средств в России. Полиция изучала материалы о том, не прикрывал ли немецкий банк операции FNH, размывшей в середине 1990-х гг. долю государственных СПб ММТ и ПТС в «Телекоминвесте». В переписке между полицейскими Франкфурта и их зарубежными коллегами фигурировало имя Реймана как владельца сети теневых офшорных компаний, писала WSJ. Характерно, что информацией с полицейскими делился юрист Юрген Фишер, чью работу, как выяснилось в ходе последующих судебных разбирательств, оплачивала компания, связанная с «Альфа-групп».

Эпилог

Вопреки устоявшемуся мнению Рожецкин покинул Россию не сразу после скандальной сделки по продаже «Соник дуо», утверждает один из его приятелей: «Леня в июле 2003 г. улетел на неделю в отпуск, путешествовал с друзьями на яхте вокруг Гренландии. Но это было вовсе не бегство – потом он вернулся и еще полгода оставался в совете директоров «Мегафона». Свободно ходил на все заседания, никто ему не препятствовал». Правда, на предновогоднюю клубную вечеринку в 2003 г. он пришел с толпой охранников.

Только в декабре 2004 г., когда 1-е Главное следственное управление при ГУВД Москвы возбудило уголовное дело против Рожецкина по заявлению президента IPOC Capital Partners (управляющая компания фонда IPOC) Майкла Норта, финансист скрылся за границей и больше в России не появлялся.

В мае 2006 г. третейский суд Цюриха вынес сенсационный вердикт: он отказал IPOC в претензиях на большую часть спорного пакета (77,7% TMI), сочтя деятельность фонда и источники его доходов незаконными. Арбитры пришли к выводу, что бенефициаром IPOC является не Гальмонд, а тот самый «предполагаемый свидетель № 7».

В ноябре 2007 г. суд Бермудских островов утвердил мировое соглашение между IPOC, LV Finance и структурами «Альфы», по которому стороны отзывают все взаимные претензии и иски. В марте 2008 г. стало известно об исчезновении Рожецкина. В мае 2008 г. Гальмонд подписал соглашение о продаже всего своего пакета в «Мегафоне» (8%, которыми IPOC владел напрямую, и 58,9% «Телекоминвеста», контролирующего еще 31,3% «Мегафона») компании «АФ телеком холдинг» Алишера Усманова. Сумма сделки неизвестна, аналитики оценивали ее в $5–7 млрд. Через несколько дней выяснилось, что Рейман отправлен в отставку с поста министра. Сейчас он работает советником президента. «Ведомости» обращались к Рейману с просьбой дать интервью для этой статьи. И получили традиционный ответ через его пресс-секретаря: «Мне надоело отвечать на эти вопросы и комментировать слухи и небылицы, тем более что я не имею к этому никакого отношения».

История взаимосвязей

ЗАО «Соник дуо» было зарегистрировано в Москве в 1999 г. компанией «ЦТ-мобайл» (65%) и финской Sonera (35%). «ЦТ-мобайл» первоначально контролировалась «дочкой» «Связьинвеста» – «Центральным телеграфом» (51%), а другие 49% были у багамской Transcontinental Mobile Investments (TMI), единственным владельцем которой являлась, в свою очередь, инвесткомпания LV Finance Леонида Рожецкина. В 2001 г. «ЦТ-мобайл» выпустила две допэмиссии акций, которые целиком оплатила TMI. В результате доля TMI в «ЦТ-мобайле» стала близкой к 100%, а доля «Центрального телеграфа» размылась до 0,01%. Так TMI стала контролировать «Соник дуо». В июле 2003 г. Рожецкин продал LV Finance компании Palmer Trading Леонида Маевского (на тот момент председатель думского подкомитета по связи и информатизации). Маевский говорил, что оплатил покупку кредитом, взятым под залог векселей Palmer Trading. Затем акции TMI были несколько раз перепроданы нескольким офшорным компаниям и в конце концов оказались у «Альфы».