Александр Ширяев: «Мы не банк, чтобы включать счетчик», - Александр Ширяев, генеральный директор Трубной металлургической компании

В этом году Трубная металлургическая компания (ТМК) стала крупнейшей по мощностям трубной компанией в мире. На первое место ей позволила выйти покупка американских заводов компании Ipsco, за которые ТМК заплатила взятыми в кредит $1,2 млрд. Крупный долг во время кризиса инвесторы воспринимают как негатив, капитализация ТМК из-за него упала. Но компании уже удалось рефинансировать короткие кредиты на $400 млн, а по оставшемуся долгу с банками ведутся переговоры. Вдобавок ТМК подала заявку во Внешэкономбанк на получение кредита. Недавно ВЭБ выделил Evraz Group $1,8 млрд на рефинансирование займов, взятых в том числе на покупку канадских активов Ipsco, и пока нет оснований думать, что государство откажет ТМК в аналогичной сделке. О том, как компания собирается развиваться в условиях мирового кризиса, «Ведомостям» рассказывает Александр Ширяев, назначенный генеральным директором ТМК в конце ноября.

– «Синара» – очень интересный проект. Но, с другой стороны, какая вот вам рука дороже? Правая или левая? Обе нужны. «Синару» мы за последние годы вывели на определенный уровень, сформировали и утвердили стратегию развития. Там работает амбициозный и профессиональный менеджмент. У «Синары» несколько главных направлений инвестирования, которые она будет развивать. Одно из них – транспортное машиностроение. Мы создали пока небольшой, но очень перспективный холдинг – «Синара транспортные машины» (СТМ). В него входят Уральский завод железнодорожного машиностроения, Людиновский тепловозостроительный завод – возможно, в скором времени [войдет] Уральский дизель-моторный завод. СТМ с нуля создал новый электровоз и запустил его в производство. На рынке локомотивостроения России и стран СНГ цель холдинга – завоевать долю до 40% по грузовым электровозам и до 50% – по маневровым тепловозам, а также выйти на новые рынки сбыта. Со временем, я думаю, эта компания может стать серьезным конкурентом «Трансмашхолдинга». Второе стратегическое направление для «Синары» – девелопмент, у компании есть проекты в Екатеринбурге, Волгограде, Сочи. И наконец, третье направление – финансовое, СКБ-банк. Среди крупнейших банков России он по различным показателям занимает позиции с 70-й по 60-ю. Мы этот банк успешно развиваем, здесь у нас есть надежный партнер – ЕБРР с 25%-ной долей. Недавно «Синара» приобрела Свердловский губернский банк, который будет присоединен к СКБ.

– С чем связано ваше назначение в ТМК? Вы антикризисный менеджер? Константин Семериков, руководивший компанией до вас, не справлялся с поставленными задачами?

– Опыт работы в кризисных ситуациях в лихие 1990-е или в 1998 г. в условиях жесточайших неплатежей у меня, конечно, есть. Но мое назначение к этому не имеет отношения. Дело в том, что в этом году с покупкой американских трубных заводов ТМК окончательно превратилась в глобальную компанию. В связи с этим появилась необходимость поменять подходы к управлению. ТМК станет центром принятия стратегических и финансовых решений, а оперативное управление на местах будет передано руководителям дивизионов, которые мы планируем создать. Пока их будет три: российский, включая СНГ, европейский и североамериканский. Формирование последнего уже завершено: руководит им Петр Голицын (бывший член совета директоров ТМК и глава российского представительства BASF. – «Ведомости»). Формированием новой структуры, а потом и руководством я и буду заниматься. Мое назначение не означает, что мой предшественник – Константин Семериков с чем-то не справился. Он большой профессионал с огромным опытом работы в отрасли. На него теперь просто возложены новые задачи и функции – на посту гендиректора «Торгового дома ТМК».

– А с вами контракт надолго заключен?

– На год. По уставу ТМК полномочия гендиректора должны подтверждаться ежегодно.

– Как на ТМК отразился кризис?

– Рынок труб сузился. Особенно это касается сегмента труб общего назначения: упал спрос со стороны предприятий машиностроения, ЖКХ и строительства. В октябре (по сравнению с сентябрем) этот сегмент по сварным трубам уменьшился на 28%, по бесшовным – на 5%. А если сравнивать с октябрем прошлого года, то падение составило 21% и 16% соответственно. В сегменте труб нефтегазового сортамента, основном для нас, спрос до конца года, по нашим оценкам, упадет на 10%, но в целом он будет устойчивым. В сегменте труб большого диаметра за 10 месяцев потребление снизилось более чем на 40% из-за переноса срока реализации крупных проектов, таких как «Северный поток» и ВСТО.

Производство трубы общего назначения, где идет сокращение, – это низкодоходный сегмент, в производстве труб нефтегазового сегмента падение не такое большое. Конечно, нам приходится снижать производство в России, но в меньшей степени, чем конкурентам. В октябре российские предприятия ТМК произвели на 12% меньше, чем в октябре прошлого года, но на 5% больше, чем в предыдущем месяце. Мы от этого выигрываем – в октябре доля ТМК на российском рынке выросла до 29% с сентябрьских 27,8%. А что касается труб большого диаметра, то наши переговоры с «Газпромом» и «Транснефтью» дают основание полагать, что в следующем году заказов будет больше.

Наконец, уменьшающиеся объемы в России мы компенсируем за счет работы «TMK Ipsco», результаты которой оказались выше планируемых. В августе 2008 г. было отгружено 70 000 т, в сентябре – более 86 000 т, а в октябре – 95 000 т. Производство труб в ТМК в целом в 2009 г. также увеличится на 20–25% с 3,2 млн т в этом году. Кроме «TMK Ipsco» свой вклад внесут реализованные нами инвестиционные проекты: комплекс непрерывного трубопрокатного агрегата по производству бесшовных труб (PQF) на Таганрогском металлургическом заводе и линия по производству прямошовных труб большого диаметра на Волжском трубном заводе.

– В США спрос, получается, вообще не упал, если Ipsco наращивает производство?

– Безусловно, кризис затронул и американскую нефтегазовую промышленность. Мы прогнозируем определенное сокращение спроса, так как снижение цены на нефть и природный газ делает добычу на нетрадиционных скважинах нерентабельной. Часть мелких игроков вынуждены будут заморозить свои проекты или вообще уйти с рынка. Но структура американского рынка диверсифицирована – существует большое количество потребителей труб и развита сеть дистрибуции, что позволяет купировать падение и избежать резких скачков. К тому же американский рынок нефтегазовых труб является самым большим в мире. При этом на нем велика доля импорта, особенно китайского. И мы прогнозируем усиление конкуренции. Но в конкурентной борьбе мы чувствуем себя вполне уверенно, так как «ТМК Ipsco» – традиционный поставщик труб для целого ряда американских нефтегазовых компаний. Мы прогнозируем, что рынок по нашим сегментам снизится не более чем на 15%.

– А в России ваши основные клиенты – «Газпром», нефтяники – за трубы сейчас платят?

– «Газпром» – первоклассный клиент со стопроцентной платежной репутацией. Его дебиторская задолженность – это нормальное явление, связанное с особенностями планирования и реализации инвестиционных проектов «Газпрома». Мы постоянно находимся в контакте с «Газпромом» и пытаемся решать накопившиеся вопросы. Дебиторская задолженность наших российских клиентов сейчас составляет около 11 млрд руб.

– Сколько из этой суммы приходится на просроченную задолженность?

– Мы же не банк, чтобы четко сказать: все, с завтрашнего дня включаем счетчик, начисляем проценты. Мы гибки в наших отношениях с клиентами и умеем с ними договариваться.

– А вы сами своим поставщикам платите?

– Задолженность ТМК перед поставщиками меньше нашей дебиторской задолженности. Мы связаны с нашими поставщиками, давно сотрудничаем и всегда находим общий язык, в том числе и по таким сложным вопросам.

– Какие антикризисные меры вводятся в ТМК?

– Это не первый кризис, который мы проходим, и что делать – в принципе, понятно. Меры стандартны: мы проводим ревизию операционных и капитальных затрат, сокращая и откладывая неприоритетные, оптимизируем управленческий персонал. Наша стратегия была разработана в 2005 г. и предусматривала реализацию большой инвестпрограммы на $2,5 млрд. В основном эта программа выполнена – к счастью, еще до начала кризиса. На модернизацию мы потратили $1,7 млрд. Помимо непрерывного стана PQF на «Тагмете» введен новый термоотдел, на Волжском трубном заводе запущен комплекс стана по производству прямошовных труб большого диаметра и участок финишной обработки труб нефтегазового сортамента (линия отделки обсадных труб и термоотдел), электросталеплавильный комплекс на Северском трубном заводе, термоотдел на Синарском трубном заводе и много других более мелких, но не менее важных проектов. В итоге мы увеличили мощность по производству труб на 1,3 млн т, возможности по термообработке – на 740 000 т в год, производство электростали – на 1 млн т в год. И все это мы получили в этом году. С 2009 г. мы значительно сократим закупки заготовки на стороне, что особенно важно во время кризиса ликвидности и доверия. Оставшаяся часть инвестпрограммы – сооружение электросталеплавильного комплекса на «Тагмете» и комплекса непрерывного прокатного стана FQM на северском заводе. Эти проекты в 2009 г. мы осуществлять не будем. Планируем активную фазу их реализации перенести на 2010 г. Но сделаем обязательно. Также не меняем своих планов по развитию сервисного направления. Мы уже, можно сказать, частично компания машиностроительной отрасли – производим продукцию на стыке машиностроения и металлургии. Ведь осуществляемая у нас механообработка труб – это ближе к машиностроению. У нас уже есть Орский машиностроительный завод, который был перепрофилирован на производство замков для бурильных труб. Сейчас он входит в подразделение «ТМК нефтегазсервис». Также мы создали подразделение «ТМК – премиум сервис», которое специализируется на трубах с премиальными резьбовыми соединениями.

– Вы сокращаете затраты. А будете ли вы теперь у Evraz Group выкупать 49% акций завода NS Group (принадлежал Ipsco)? Сумма сделки зафиксирована в $500 млн, сейчас это немало.

– Конечно. Мы всегда исполняем свои обязательства.

– Сколько работников увольняет ТМК?

– На заводах компании целенаправленных сокращений не предполагается. Однако оптимизация персонала за счет ограничения приема и дальнейшей реализации программы аутсорсинга приведет к существенному сокращению численности. Между прочим, за последние четыре года в рамках программы аутсорсинга мы сократили численность своего персонала примерно на 10 000 человек. При этом все обеспечены работой и мы сохранили нормальные отношения с профсоюзами. Ввод новых мощностей позволит перераспределить людей между подразделениями предприятий, что будет способствовать плавному проведению оптимизации.

– У ТМК довольно большой долг – около $3 млрд. В условиях кризиса это проблема. Считается, что капитализация компании падает во многом из-за этого. У инвесторов есть повод беспокоиться?

– Сейчас отношение долга к EBITDA примерно равно 3. Но ситуация не критична. Мы успешно рефинансировали краткосрочный долг, который надо было погасить в этом году. В следующем году мы планируем постепенно снижать уровень долга. Также мы будем перекладывать долг в более длинный. Переговоры на этот счет уже идут, и они успешны.

– Как сильно вырастет EBITDA?

– Сейчас любые оценки и прогнозы условны. Но пока мы думаем, что [вырастет] на 10–20%. Это произойдет благодаря консолидации «ТМК Ipsco» и завершенным инвестиционным мероприятиям.

– В ВЭБ вы за деньгами обращались?

– Да. К ВЭБу сейчас вообще «народная тропа». (Улыбается.) (Размер заявки Ширяев назвать отказался. – «Ведомости»)

– А вообще, с вашей точки зрения, брать кредиты у государства сейчас не опасно? Это не первый шаг к национализации?

– Нет. Это реальная поддержка государством бизнеса, а для нас – одна из возможностей получить деньги там, где они есть. Действия правительства по поддержке базовых отраслей экономики, к которым относятся нефтегазовый комплекс и металлургия, логичны и оправданны. Стабильность в этих отраслях страхует от общего экономического обвала, а значит, предупреждает негативные социальные последствия.

– По вашему мнению, насколько справедливо, что госбанки выдают деньги реальному сектору на рыночных условиях? Ведь никаких льготных ставок нет.

– Таких ставок по кредитам, как раньше, сейчас не будет. Все это понимают. Да, государство выделило банкам дешевые деньги. Но оно же будет с банков требовать их вернуть. Поэтому банки берут на себя риски, выдавая кредиты компаниям. Этот риск и переходит в ставку.

– Вы привлекли недавно кредит в ВТБ. Что теперь госбанки просят в залог?

– От заемщика к заемщику, я думаю, это варьируется. У нас это основные фонды, оборотные средства.

– Благодаря кризису все активы подешевели. Не видите ли вы сейчас возможностей для ТМК по слияниям?

– Таких мощностей, как у ТМК, сейчас нет ни у одной компании в мире. Мы совершенствуем то, что уже имеем. И хотя сейчас все дешево, но для покупок не время. Если уж совсем что-то упадет, мы готовы поднять, но и то подумаем. (Улыбается.)

– Вы уже начали переговоры по долгосрочным контрактам на следующий год с поставщиками и клиентами? Какую формулу цены и сроки ее пересмотра считаете оптимальными?

– У нас есть длинное соглашение с ММК, рассчитываем заключить и с другими. Оптимальными, с нашей точки зрения, были бы контракты на три года с пересмотром цен поквартально в зависимости от изменения различных индексов. Они должны быть привязаны к инфляции, изменению цен на первородное сырье и т. п. Минэкономики и ФАС хотят разработать универсальную формулу. Но пока мы с трудом представляем, как это можно сделать.

– Как вы считаете, не пора ли вводить госзакупки для поддержки металлургии и трубной отрасли?

– Формирование госрезервов могло бы стать одной из мер по стабилизации экономики. Государство могло бы закупать у предприятий трубы, медь, алюминий, чугун, т. е. сырье и материалы, которые можно хранить и которые будут востребованы. При открытии рынков и восстановлении спроса эта продукция могла бы быть быстро реализована. Правда, государство, к сожалению, таких мер не предлагает.

– Группу «Синара», которой вы несколько лет руководили, не жаль было бросать ради ТМК?

– Активы группы когда-нибудь оценивались?

– Мы делали это для себя. По нашим оценкам, по отношению к ТМК группа «Синара» раз в пять меньше.

14 лет с Пумпянским

Ширяев познакомился с будущим хозяином ТМК Дмитрием Пумпянским в 1994 г. на Верх-Исетском металлургическом заводе: тогда Пумпянский был его коммерческим директором. Ширяев также участвовал в создании Трубной металлургической компании – в 2001 г. он вел переговоры с группой МДМ от лица группы «Синара» об интеграции активов на базе ТМК. Но крупным акционером этих компаний Ширяев не стал. В ТМК, по официальным данным, Ширяев владеет 0,0162% акций, а в группе «Синара» участвует в опционной программе для менеджмента. «Пакет у меня [там] небольшой, но хороший», – улыбается гендиректор ТМК.