Ближний Восток: Нас ждет суд истории

РАБИЕ – В то время как авиация, ВМФ и артиллерия обстреливают наш любимый Ливан, нам, ливанцам, как обычно, остается в отчаянии наблюдать за этим и расплачиваться за войну, навязанную нам обстоятельствами, над которыми мы не властны.

Помня о том, что этого кризиса можно было избежать, зная, что из него есть – и был – выход, приходится признавать, что смерть, разрушения и человеческие страдания будут впоследствии сочтены напрасными.

Неважно, сколько продлится бойня, – все кончится политическими переговорами. Решение, которое будет найдено через неделю, месяц или год, будет, по сути, тем же решением, к которому можно прийти сейчас, и – что особенно трагично – можно было прийти до того, как был убит первый ребенок. А значит, сейчас можно и нужно приложить все усилия к тому, чтобы положить конец убийствам и разрушениям по обе стороны границы.

С самого начала каждая сторона смотрела на этот конфликт сквозь призму своего мировоззрения. Как один из тех, кто возглавлял мой народ в то время, когда он защищался от внешней агрессии, я лично признаю право других стран, как и Ливана, на самозащиту. Это неотъемлемое право всех стран и народов.

Одни видят все происходящее в свете права на самооборону. Для других то, что Израиль называет актом самозащиты, является варварскими и агрессивными действиями, призванными разрушить страну и уничтожить народ. Точно так же некоторые рассматривают похищение боевиками “Хезболлы” двух израильских солдат как чисто военную операцию, призванную заставить Израиль вернуть ливанских пленников, другие же расценивают это как террористический акт, имеющий целью подорвать суверенитет и безопасность Израиля.

Эти расхождения и неспособность мировой общественности воспринять различные точки зрения, учитывая которые проблема Ближнего Востока может быть беспристрастно проанализирована и разрешена, мешают разорвать порочный круг затяжного конфликта. Если и сейчас подход останется прежним, то и результат будет тем же. А значит, подход нужно изменить, нужно уйти с нынешнего тупикового пути на путь универсальных, безусловных принципов.

Лично я верю, что любая человеческая жизнь уникальна и бесценна – и жизнь израильтянина, и жизнь ливанца. Говорю это не только как католик, а как сторонник общечеловеческих ценностей, историческая родина которых – Ливан. Известно, что в составлении и принятии Всеобщей декларации прав человека активную роль играл Шарль Малек, гражданин Ливана.

Найдут ли другие арабские народы и их лидеры в себе смелость признать, что жизнь израильтянина так же ценна, как и жизнь араба? Найдет ли Израиль мужество признать, что жизнь ливанца так же ценна, как жизнь израильтянина? Я верю, что большинство арабов и израильтян ответят утвердительно. Можем ли мы ожидать от их правительств и лидеров того же?

Признание равной ценности израильских и ливанских жизней должно помочь сдвинуться с мертвой точки. Универсальная, бесспорная концепция равенства народов должна стать общим принципом, исходя из которого мы судим о происходящих событиях и оцениваем их. Это единственный путь к миру, процветанию и безопасности, к тому, чего хотят все люди, независимо от происхождения.

Идеологические, политические и религиозные разногласия между возглавляемой мной партией “Свободное патриотическое движение” и “Хезболлой” могли быть разрешены либо с помощью открытого конфликта, либо через диалог. Признавая ценность человеческой жизни, мы выбрали последнее. Мы сели за стол переговоров с “Хезболлой”.

Через месяцы интенсивных переговоров мы выработали десять ключевых пунктов, на основании которых была составлена “дорожная карта” для разрешения десяти самых острых разногласий. Например, “Хезболла” впервые согласилась с тем, что ливанцы, сотрудничавшие с израильтянами во время оккупации южного Ливана, могут вернуться домой, не опасаясь преследований. Мы также согласились вместе работать над формированием новой структуры гражданского общества вместо нынешней конфессиональной системы, где власть распределяется на основе приверженности той или иной религии. Также “Хезболла”, которую считают откровенно просирийской партией, впервые согласилась, что граница между Ливаном и Сирией должна быть окончательно демаркирована, а между двумя странами установлены дипломатические отношения.

Мы также пришли к соглашению, что палестинские беженцы в Ливане должны быть разоружены, что процесс принятия политических решений, касающихся безопасности, должен быть сконцентрирован в ливанском правительстве, а все ливанские политические движения должны выйти из региональных конфликтов, в которые они вовлечены.

Наконец, наши переговоры привели к формулированию трех основных требований “Хезболлы”. Во-первых, освобождение ливанских заключенных из израильских тюрем. Во-вторых, возвращение района ферм Шебаа, крошечного куска ливанской территории, до сих пор оккупированного Израилем. В-третьих, создание всесторонней стратегии обороны Ливана, основанной на сильной национальной армии и централизованной государственной власти, в которой гарантировано участие всех политических групп.

Итак, всестороннее урегулирование, которого мы добиваемся, предполагает переход от политики, опирающейся на военную силу, к политике, основанной на человеческих ценностях. Если права будут соблюдаться, а стороны будут договариваться друг с другом в духе взаимоуважения, долгосрочным итогом будет не только военное разоружение, но и психологическое.

Наша партия неоднократно в течение года до начала кризиса предлагала такое решение и ливанским политическим движениям, и ливанскому правительству, и международному сообществу, включая американскую администрацию.

Вместо того чтобы помочь мирно решить проблему разоружения и избежать страданий, которые переживает сейчас наша страна, международное сообщество и ливанское правительство проигнорировали предлагаемое решение. Многие известные политические деятели Ливана за глаза называли нас “просирийским” движением, “союзниками “Хезболлы”. Неважно. Те же люди всего год назад клеймили меня “агентом сионизма” и обвиняли в государственной измене, когда я осмелился заявить перед парламентским подкомитетом, что Сирия должна прекратить оккупацию моей страны.

После освобождения Ливана от сирийской оккупации международное сообщество (пришедшее в восторг от идеалистических картин “кедровой революции”) потребовало, чтобы выборы в Ливане прошли немедленно и “своевременно”. Оно отмахнулось от опасений по поводу избирательного законодательства, придуманного сирийскими политиками и навязанного Ливану в 2000 г., чтобы обеспечить переизбрание просирийских депутатов.

Сохранение этого законодательства привело к катастрофическим результатам. Оно привело к власти правительство, в котором большинство, составляющее две трети кабинета, поддерживается только одной третью населения. Политический тупик скоро стал очевиден. Сейчас в Ливане нет единства народной и правительственной воли, а значит, правительство не может эффективно решать какие-либо серьезные задачи.

История всех нас рассудит по делам нашим, и в особенности по бесполезным смертям и разрушениям, которые мы оставили за собой. Урон, который терпит Ливан, не пропорционален, не адекватен: разрушены больницы, молочные фермы, электростанции, вещательные станции, помещение ООН и другие гражданские объекты.

Давайте еще раз вернемся к той точке зрения, что ценна любая человеческая жизнь и что, если есть возможность спасти жизни и достигнуть того же конечного результата без бессмысленных убийств, необходимо бросить все силы на то, чтобы использовать этот шанс.