За Бородина ответит дочь
Прокуратура Тренто в апреле 2004 г. выдала ордер на арест экс-гендиректора “Росвооружения” Евгения Ананьева и его бывшей жены Ольги Бельцовой. Ананьев был обвинен в получении в 1998 г. взятки в $18 млн – при продаже Перу за $117 млн трех истребителей МиГ-29. $5 млн он перевел через швейцарские банки на совместный счет с Бельцовой в Италии. Как вчера заявил РИА “Новости” прокурор Тренто Стефано Драгоне (в переводе с итальянского его фамилия значит “дракон” и одновременно – “молодец”), он и его бывшая жена фигурируют и в списке владельцев счетов, куда были перечислены комиссионные от контрактов, заключенных Mercata с управделами президента. Кроме них в этом списке дочь Бородина Екатерина Силецкая, гражданин США Виктор Бондаренко с женой Равидой, граждане России Андрей Нероденков с женой Маргаритой и Милена Новоторжкина, израильтянин Виталий Мащицкий, швейцарский юрист Грегори Коннор. Прокуратурой выдан ордер на арест всех этих лиц, кроме Бельцовой. По данным Драгоне, Ананьев отмыл $2,7 млн, выделенных на реконструкцию Кремля, а Силецкая – более $5 млн. Бывший сотрудник “Рособоронэкспорта” выразил удивление, что Ананьева связали с дочерью Бородина: “Он был поставлен в “Росвооружение” не кем-то из ближайшего окружения [экс-президента Бориса] Ельцина, и в компании его никогда не связывали с Бородиным”.
“Дочь Бородина не была фигурантом в деле о даче взяток. Речь, наверно, идет о том, что часть средств оказалась на ее счетах в Италии”, – говорит экс-генпрокурор Юрий Скуратов, по инициативе которого швейцарцы занялись “делом Бородина”. Но, по его мнению, доказывать факт отмывания без участия российской стороны бесперспективно, а “российская прокуратура откажется предоставить такие доказательства, поскольку [Генпрокуратурой сегодня] руководят те же, кто закрывал дело Mabetex. В Генпрокуратуре вчера комментировать ситуацию отказались. Эксперт Центра европейской реформы Катинки Бэриш в принципе невысокого мнения об итальянской прокуратуре, но “она в тысячу раз лучше российской, преследующей по политическим мотивам. Если российская прокуратура может исполнять чью-то политическую волю, то итальянская – нет, и никакого политического подтекста в деле нет, а есть только криминальный”.
По словам Олега Бельцова, отца Ольги, прокуратура Тренто уже убедилась, что, хотя счета были совместными, управлялись они только по указанию Ананьева и Ольга была не в курсе его бизнеса. Ананьев сейчас живет в доме Ольги в Подмосковье, и Олег Бельцов судится с ним за имущество, а также за их с Ольгой сына, которого Ананьев “обманным путем” оставил себе.
Пресс-секретарь Бородина Иван Макушок назвал обвинения в адрес дочери госсекретаря Союза Белоруссии и России попыткой “дискредитировать [Бородина] накануне заседания Госсовета Белоруссии и России, назначенного на конец ноября, на котором будет обсуждаться один из вариантов конституционного акта союзного государства”. По словам Макушка, дочь Бородина занимается воспитанием детей и находится в России. Депутат Госдумы Константин Затулин вспоминает, как Бородин содействовал дочери в ее делах: “Лично управляющий делами Бородин прекратил в 1995 г. договор об аренде здания по адресу: Варварка, 11, арендуемого Ассоциацией руководителей предприятий СССР, которую я возглавлял. Мы узнали, что он хотел использовать здание для дочери, которая занималась бизнесом. Когда ему позвонил генпрокурор Скуратов, он сказал, что ни при чем. В итоге секретным указом здание было передано ФСО – генералу Александру Коржакову. Но ни он, ни Барсуков въехать туда не успели – в тот самый день они были уволены”.