Алишер Усманов, предприниматель
До недавних пор предприниматель Алишер Усманов был известен своей работой по восстановлению госконтроля над “Газпромом”. В прошлом году “дочки” монополии докупили недостающий государству пакет, и Усманов решил поработать на себя. Еще два года назад он вложился в бумаги лежащей на боку англо-голландской сталелитейной компании Corus. В течение года он консолидировал 13,4% акций гиганта, потратив на это $295 млн. А недавно выручил за этот пакет $614 млн.
Деньги пригодились Усманову для нового мегапроекта. Вместе с партнером Василием Анисимовым он буквально увел из-под носа “Евразхолдинга” Михайловский ГОК, купив его у предпринимателя Бориса Иванишвили за $1,7 млрд. Теперь на базе ГОКа Усманов пытается построить крупную железорудную компанию, которая сможет задавать тон не только на российском, но и на международном рынке сырья. В этом проекте предусмотрено место и для чиновников: Усманов вовсю агитирует власти Казахстана и Украины поспособствовать присоединению новых активов к своей компании.
– С покупкой Михайловского ГОКа ваш бизнес вышел на новую орбиту. Вскоре может состояться сделка по объединению этого ГОКа с Соколовско-Сарбайским ГПО. Как вообще возникла идея создать крупнейшую на территории СНГ горнодобывающую компанию?
– Идею, можно сказать, сама жизнь подсказала. Наша общая в прошлом земля, то, что мы сегодня называем постсоветским пространством, таит в себе самые большие запасы железорудного сырья в мире. Совокупные запасы Украины, Казахстана и России составляют 70 млрд т железорудного сырья. Это кратно превышает объемы, которые сегодня имеют страны, считающиеся законодателями мод на мировом рынке железорудного сырья, – Бразилия, Австралия, Китай (в 8, 4 и 3 раза соответственно). Но при этом совместная добыча у нас меньше, чем у любой из компаний первой мировой тройки. Наши ГОКи – карлики перед CVRD, BHP Billiton и Rio Tinto. Поэтому мы с моими партнерами считаем, что создание на базе крупнейших ГОКов Украины, России и Казахстана общей Евразийской горно-металлургической компании принесло бы выгоду всем. Это существенно повысило бы эффективность железорудной отрасли в регионе, привлекло бы в нее масштабные инвестиции. Концепция, которую мы уже разослали в правительственные органы этих стран и многим совладельцам ГОКов, на наш взгляд, выгодна всем металлургам регионов, входящих в единое экономическое пространство. По нашему убеждению, в такой концерн могли бы войти Михайловский и Лебединский ГОКи, Соколовско-Сарбайское ГПО, Южный и Ингулецкий ГОКи на Украине. Консолидация этих предприятий позволила бы создать четвертую в мире компанию по добыче железной руды с годовым производством 78 млн т и с возможностью увеличения добычи до 100 млн т.
– Вас уже начинают обвинять в том, что вы строите монополию. Такая концепция, очевидно, вызовет еще большее количество споров и кратно увеличит количество недовольных…
– Мы убеждены, что консолидация – это абсолютно объективная тенденция развития мировой экономики. Когда наше металлургическое лобби начинает твердить, что создается монополия или картель, то их отсылаю к тому, как действует сегодня мировая экономика. Ведь нет же сегодня возгласов против регулируемого картеля нефти – ОПЕК. Никто не против газового картеля. Вспомните, в нефтяном бизнесе раньше тоже задавали тон компании, которые владели нефтеперерабатывающими заводами. Кому сегодня они принадлежат? Все они контролируются добытчиками нефти и являются перерабатывающими мощностями вертикально-интегрированных нефтяных компаний. Чем быстрее мы к этому придем в горно-металлургическом комплексе, тем быстрее будет тот результат, который ждет от него экономика. Мы хотим создать единую консолидированную компанию, которая могла бы на равных разговаривать с мировыми потребителями и устанавливать свои цены на сырье.
Российский горно-металлургический комплекс строился как единый – меткомбинаты строились рядом с сырьем. Рано или поздно эта тенденция начнет возвращаться: возле основных источников сырья – ГОКов будут строиться новые металлургические комбинаты со всей инфраструктурой, производственным потенциалом и новой технологией переработки этого сырья. Есть, конечно, такие, как руководство Магнитогорского меткомбината, которые не хотят понять, что их личная выгода уже несовместима с интересами коллектива, который они возглавляют, а также с интересами отрасли. Г-н Виктор Рашников [совладелец и председатель совета директоров ММК] не желает менять свое отношение к поставщикам сырья. Он привык сам диктовать цены. То, как он сейчас ведет себя, вызывает глубокое сожаление, но мы тверды в своем намерении доказать нашу правоту. Нас не запугаешь министром и некоторыми борцами за правопорядок.
– Но Магнитка же не единственная, кто выступает против создаваемого вами объединения?
– Разница есть. Нам очень нравится позиция “Евразхолдинга”, который в отличие от ММК без излишней истерики выражает свои пожелания, открыто озвучивает отличные от нас взгляды, говорит об этом на совещаниях у министра экономики и ведет с нами полемику. Они не шантажируют нас угрозами отказа от контрактов. С того момента, как я и Анисимов стали акционерами Михайловского ГОКа, он ни на одну копейку не повысил цену ни на один товар.
Герман Греф занял объективную позицию. Он не поддержал ни нас, ни металлургов, он просто дал нам понять, что мы должны договариваться. Мы сделали первые шаги доброй воли: отправили ММК на подписание соглашение до конца года – по существующим ценам без единой копейки повышения. Рашников же подписывает контракты с ГОКами (“Карельский окатыш” и Полтавский ГОК. – “Ведомости”), которые заведомо не могут обеспечить потребности ММК. Делается все это только для того, чтобы поддерживать какой-то запас руды и продолжить административное давление на нас. Но мы ему отвечаем: “No pasaran!” У нашего государства очень умный президент, очень сильное правительство – они разберутся, что здесь черное, что белое. Мы готовы к любым разбирательствам и готовы объяснять, что если сегодня горно-металлургический комплекс России не будет консолидирован на первом этапе добычи горнорудного сырья, в том числе и угля, то завтра огромный рынок, который сегодня представляют собой Юго-Восточная Азия и Китай, будет для наших металлургов закрыт.
Сегодня в Китае в геометрической прогрессии растет потребление железорудного сырья. К примеру, Бразилия, имея запасы руды в пересчете на железо всего около 5 млрд т, продает в год 380 млн т [руды], а Россия, Украина и Казахстан, имея совокупные запасы в 10 раз больше, все вместе продают 150–170 млн т. Ясно, что завтра китайцы построят мощности, которые будут перерабатывать это сырье. Но оно уже будет не российское. И ясно, что эти новые комбинаты заменят на рынках наши особенно уязвимые производства – “Запсиб” и Магнитку. Тогда у меня вопрос: как будут сегодняшние директора и владельцы комбинатов смотреть в глаза своим рабочим, которых они будут увольнять?
Только объединившись, мы сможем против уже практически доминирующего потребителя в Восточной Европе – Mittal Steel поставить консолидированного поставщика – российского. И только тогда против Китая мы хотя бы что-то пищать будем. Мы предлагали союз Рашникову 50 на 50. Но он не привык работать ни с кем на равноправной основе, он хочет иметь контроль. Вместо этого он заявляет, что ММК сокращает выпуск чугуна из-за нас. Но выпуск чугуна сокращают все – его потребление на мировых рынках упало. Он трубит о дефиците руды, но никакого дефицита нет, как и нерыночного ценообразования.
– Существует мнение, что покупка Михайловского ГОКа и создание холдинга – это своего рода национализация, что вы собираете железорудные активы в интересах государства. Как довод обычно приводится то, что сделку с акциями Михайловского ГОКа вы частично закрывали на беспрецедентно большой кредит государственного банка – ВТБ.
– Мое основное правило в бизнесе – никогда не заниматься политическими играми, но никогда не делать ничего без понимания и поддержки государственного аппарата и прежде всего правительства и руководства государства, в котором мы делаем этот бизнес. Прежде чем мы начали предлагать создание Евразийской горно-металлургической компании, мы согласовывали этот вопрос в администрации [президента] и правительстве нашей страны. Прежде чем начать переговоры по Соколовско-Сарбайскому ГОКу, мы тоже сначала отправили нашу концепцию на рассмотрение правительства и президента Казахстана. Мы примем любое их решение, которое они сочтут нужным, и готовы сотрудничать с ними в той форме, которую они выберут. Мы с моими партнерами готовы предложить государствам, на территории которых будут располагаться комбинаты Евразийской горно-металлургической компании, иметь “золотые акции” или блокпакеты акций, если правительства этих государств сочтут такую меру необходимой.
– На Украине вы уже ведете переговоры с собственниками ГОКов?
– Мы там побывали и предложили эту концепцию чиновникам. Пока рано делать конкретные выводы. У нас нет такого хищнического интереса к украинским активам, как у многих других российских металлургов. Покупать то, что отбирают у других, не наш бизнес. Мы будем ждать, пока власти Украины решат, как будут реализовываться права собственности в горно-обогатительных комбинатах, и после этого с согласия и одобрения властей будем делать наши предложения по совместной работе, приобретению активов на территории Украины.
– CVRD, Rio Tinto и BHP Billiton, с которых вы берете пример, занимаются еще и углем. В вашу Евразийскую горно-металлургическую компанию угольные активы войдут?
– Да. Мы, к примеру, считаем, что “Мечелу” уже пора задумываться о консолидации с такими группами, как наша и казахская. У “Мечела” много угля, почему бы не добавить к нему и руду? Переговоры между “Мечелом” и нашими казахскими партнерами по этому поводу уже имели место (представитель “Мечела” от комментариев воздержался. – “Ведомости”). К тому же я и Анисимов уже вкладываем деньги в якутские и украинские угли. Подробности этих сделок я, правда, пока раскрыть не могу.
– Из металлургических компаний помимо ММК вы никому не предлагали войти в альянс с вами?
– Мы сделали предложение всем. Если люди преодолеют в себе местечковое, или, как мы говорим, деревенское, первенство, то нам удастся создать компанию, в которой будут уголь, ферросплавы, железорудное сырье. Мы считаем, что российский горно-металлургический комплекс должен быть представлен максимум двумя компаниями, ну на переходный период тремя. В каждой из них будут избыточный сырьевой запас и обязательно нарастающие металлургические мощности рядом с сырьевыми источниками. Мы никуда не торопимся, и все, кто не хочет с нами объединяться, могут жить так, как они считают нужным.
– Раз уж у вас есть интерес к Украине, то спрошу: если “Криворожсталь” будет продаваться на аукционе, вы пойдете?
– Нет. Потому что мы считаем, что цену, которую надо платить за “Криворожсталь”, – $3–3,5 млрд – лучше вложить в собственную страну. И построить рядом с Михайловским ГОКом маленькую “Криворожсталь”, а то и большую. На такие деньги свободно можно построить новые технологичные металлургические комплексы, которые как минимум будут делать то же самое, что Магнитка. Мы их обязательно построим возле Михайловского ГОКа. Мы уже подписали соглашения с фирмами SMS Demag, Siemens, Virst Alpinе на поставку оборудования для строительства брикетного завода и металлизации окатышей. В ближайшие три года на Михайловском ГОКе на эти цели будет вложено минимум $1 млрд, а в течение пяти лет инвестиции достигнут $2 млрд. Мы будем доводить металлургическое производство до 5 млн т.
– Когда может состояться сделка по объединению с Соколовско-Сарбайским ГОКом?
– Это объединение мы будем проводить только в случае одобрения этого решения всеми акционерами Соколовско-Сарбайского объединения и правительством Казахстана. Если “да” будет сказано, мы обратимся в антимонопольные органы, а потом будем думать, как это будет технологически производиться, наймем оценщика.
– В объединенной компании новые партнеры получат 50%?
– Разве это играет роль? Вдруг это будет сразу три участника, вдруг, к примеру, “Мечел” захочет с нами быть вместе – в одной семье? Вдруг “Евразхолдинг” захочет к нам присоединиться? И наконец, вдруг Виктор Филиппович поймет, что пора действовать с нами вместе?
– Ваша горно-металлургическая группа будет создаваться в рамках СНГ или вы не исключаете возможности объединения с иностранцами из дальнего зарубежья?
– Ничего не исключаем, наоборот, почти уверены, что мы обязательно найдем себе партнера за рубежом.
– У вас есть доли в Лебединском ГОКе и Оскольском электрометаллургическом комбинате (ОЭМК), Молдавском металлургическом заводе. Они тоже будут вноситься в объединенную компанию? Как будет в этом случае решен вопрос с вашими партнерами по этим проектам?
– На основе партнерства и дружбы. Это их право решать, хотят они участвовать в объединенной компании или нет. Но этот вопрос вообще на сегодня неактуален. Сейчас речь идет только об объединении Михайловского ГОКа и Соколовско-Сарбайского. Я нигде не занимаюсь менеджментом. В Михайловском ГОКе я был вынужден заняться этим из-за того, что люди начали меня в чем-то обвинять. В других предприятиях я не управляющий партнер, а крупнейший.
– И в Лебединском ГОКе?
– Да, у меня 85%-ный пакет вместе с партнером.
– Это Лев Кветной?
– В том числе.
– Еще и другие?
– Наверное, есть, но мне они не известны. Ведь есть же свободные акции. И ОЭМК, и ЛГОК обременены долгами. Акции заложены под кредиты, они находятся на номинальных компаниях. Как только произойдет полное закрытие кредитов, то по соглашению акционеров эти акции будут распределены среди всех, кто этот бизнес создал. Думаю, меня не забудут.
– Акции Михайловского ГОКа тоже находятся в залоге. Это не помешает созданию объединенной компании?
– Мы можем погасить эту задолженность. У нас есть свои средства и никаких проблем с выкупом нет. К тому же для объединения достаточно, чтобы ВТБ дал разрешение. Плюс у нас в залоге уже не весь пакет, а лишь 57%.
– А для чего акции выкупаются на баланс Михайловского ГОКа?
– Это тоже стремление к консолидации – чтобы не было завтра никаких корпоративных войн, чтобы мы выкупили всех на пике рыночной цены и не было недовольных. Оферта касается и привилегированных акций. В течение года выкупленные на ГОК акции мы либо выкупим на себя, либо погасим.
– С Василием Анисимовым в ГОКе и “Уральской стали” вы уже равноправные партнеры?
– Да. У нас в проектах, кроме тех, которые я имел ранее, все поделено 50 на 50.
– Почему было принято решение, что не “Уральская сталь” будет владеть Михайловским ГОКом, а наоборот?
– Мы не хотим противоречить самой главной идее нашей концепции: начинать строить группу надо от печки. Фактически это продолжение той сделки, о которой мы говорили с Иванишвили, – разрывать ее нет смысла.
– Акции Михайловского ГОКа по условиям кредита ВТБ должны быть переведены на российскую компанию…
– Уже 20% переведено.
– Вы сами говорите, что в России должно быть две-три крупные металлургические компании. В то же время “Евразхолдинг” и НЛМК собираются проводить IPO, а “Мечел” – уже публичная компания. Это никак не помешает?
– Это блеск и нищета одновременно, борьба противоположностей как двигатель прогресса. Помешать может другое. Самое страшное в России – что люди не любят делиться друг с другом. Для собственников меткомбинатов пока убийственна сама мысль сократить свои пакеты до 50%, 25% и меньше. Думаю, когда-нибудь это пройдет.
– В электроэнергетику вы вкладываться не планируете?
– В электроэнергетику я пока не вкладываю. Считаю, это глупо. Цены на газ и уголь растут, а цены на электроэнергию за их ростом не успевают. Электроэнергетика, возможно, будет интересным объектом для инвестиций через пару лет.