Трудно быть трезвым в фильме «Снеговик»

Шел красивый медленный снег, опрятные дети катались на санках, во дворе торчал снеговик. «Маньяк, – мрачно подумал инспектор полиции Осло Харре Холе, выглянув в окно. – Выпить бы». Для тех, кто не читал криминальных бестселлеров норвежского писателя Ю Несбё, в фильме несколько раз говорят, что герой Майкла Фассбендера – алкоголик. Но видим мы его почти исключительно в завязке, трезвым, нервным и злым. Он бродит по минималистским норвежским пейзажам, силясь собрать пазл, который в голове зрителя без особого напряжения складывается примерно к середине фильма. Выбор из трех подозреваемых быстро сводит детективную интригу на нет, тем более что на двоих тень падает уж слишком нарочито, а значит, расчленяют женщин, оставляя на месте преступления снеговика, точно не они.

Остается атмосфера, по части которой режиссер Томас Альфредсон один из лучших даже не в Скандинавии, а во всей Европе. Это он снял чудесную, нежную и страшную сказку «Впусти меня» (2008) о дружбе затюканного школьника с девочкой-вампиром. Это он экранизировал политический детектив Джона Ле Карре «Шпион, выйди вон!» (2011) как изысканную игру с памятью и ностальгией. Но в «Снеговике» атмосфера не более чем синоним погоды: «Зима!» – догадался инспектор.

Возможно, с оптикой что-то не так. Когда Альфредсон работал с выдающимся оператором Хойте ван Хойтемой, сюжет и смысл складывались не столько из действий и диалогов, сколько из движения камеры, приключений бликов и отражений, сверхкрупных планов и частых уводов в расфокус. «Снеговика» же снимал Дион Биби – опытный голливудский оператор, не обладающий, однако, настолько ярким стилем, чтобы красивый снег скрыл сюжетные прорехи, непрописанность характеров и отношений.

Известно, что «Снеговик» делался второпях. К постановке примеривался Мартин Скорсезе, но передумал и остался в проекте в качестве исполнительного продюсера. На смену ему рассматривали Ридли Скотта. В итоге казалось бы идеального для экранизации «Снеговика» Альфредсона наняли слишком поздно (а он привык работать неспешно и основательно). Съемочный период в Норвегии был очень коротким, поэтому пришлось лишний раз перекраивать сценарий, из которого, по подсчетам режиссера, было не снято около 15%.

Последствия оказались печальными: отношения инспектора Харре Холе и его молодой напарницы Катрины Братт (Ребекка Фергюсон) свелись к тому, что она возит его на машине (у Холе нет прав). А героиня Шарлотты Генсбур выглядит попросту лишней до самого финала, где за нее надо бы переживать, но уже не получается, потому что мы с ней толком даже не познакомились.

В скандинавском нуаре отношения важны как минимум не меньше атмосферы и вопроса о том, кто убийца. Это хорошо понял, например, Дэвид Финчер, экранизировавший «Девушку с татуировкой дракона» Стига Ларссона: его занимал не столько детектив, сколько детективы. В «Снеговике» по-хорошему должно было быть так же, но по совокупности причин Фассбендеру, Фергюсон и Генсбур играть оказалось практически нечего. Весь фильм каждый ходит словно бы сам по себе и тоскует. В случае главного героя хотя бы понятно о чем.

Инспектор полиции Осло Харре Холе снова посмотрел в окно. Все так же красиво шел снег, опрятные дети катались на санках. Погода шептала.

«А может, к лешему этого маньяка с его снеговиками», – подумал инспектор. И медленно выпил.