Как сериал «Троцкий» сделал супергероя из революционера

Демонический наркомвоенмор с железным громом катится сквозь мировую историю на своем эффектном и тоже несколько адском бронепоезде, казнит и милует, общается с призраками и создает поучительный образ излишне амбициозного человека эпохи модерна, с неизбежностью впавшего в искус провозгласить себя демиургом нового мира с новой моралью.

Православные кладбищенские кресты горят в топке бронепоезда, мчащегося в коммуну. На транспаранте про отречение от старого мира именно пентаграмма, а не просто звезда.

«Жил я в ваших Европах, свободы там не больше, чем в царской России» или «Я не верю американской прессе, но должен знать, как именно она морочит тамошнего обывателя», – убедительно говорит Троцкий и сразу делается ясно, что актуальной идеологии в сериале будет больше, чем точных исторических реконструкций.

Беспринципный Парвус со своим немецким куратором обсуждает на прогулке, хватит ли одного миллиарда марок, чтобы взорвать Россию изнутри.

Никто не бросал красных флагов на землю, разочарованно уходя с революционных митингов в 1905 г. У Троцкого не было особого ящика с «личными» часами, чтобы проделывать один и тот же популистский трюк с награждением красноармейца. В газете «Искра» не печатали фотографий.

Провоцируя дотошных историков, продюсеры (Константин Эрнст и Александр Цекало), сценаристы (Олег Маловичко, Руслан Галеев, Павел Тетерский) и режиссеры (Александр Котт и Константин Статский) весело жертвуют достоверностью ради идеологии и доходчивого символизма.

Получилась экранизация идей Мединского с его «исторической Россией», тысячелетним царством, которое движется особой, данной свыше дорогой от хорошего к лучшему, несмотря на все происки иностранных завистников. Стирая со своего пути всех дерзновенных «сверхчеловеков». Выше разумения как красных, так и белых.

Зрителю будет несложно извлечь мораль из этой трагедии. Главное – не допустить в стране разнузданной оргии и спасти государство от политических агентов Запада. В любые времена.

Двойственность героя заявлялась еще до премьеры - через игру в доброго и злого продюсера. Эрнст видит в Троцком романтическую фигуру, рок-звезду, версию ницшеанского сверхчеловека, проживающего уникальную жизнь, а Цекало – тирана, опьяненного властью и действующего «гестаповскими методами».

Троцкий подходит на роль одаренного разрушителя идеально – тиран он или кумир в черной коже и с экзальтированными фанатками, но именно в нем сгустилась вся антидержавность революции.

Главный антипод Троцкого Сталин показан как примитивный полевой командир с Кавказа, которого вовремя не остановили.

«Ослепший от книг» Ленин вообще мало зачем тут нужен. Троцкий планирует и делает революцию без него, практически в одиночку, в собственный день рождения.

Единственный, кто в сериале морально безупречен, – философ Иван Ильин. Он бесстрашно выносит большевикам приговор и гордо отбывает в Европу (добавлю оставленное авторами сериала за кадром: чтобы поддержать фашистское движение и приход Гитлера к власти).

В итоге Троцкий выглядит как идеократ, который равно презирает гламурную (буржуазную) «сволочь» и тюремную империю. Жертвует семьей и детьми. Не различает личного и общего и крутит революционную мясорубку, скармливая ей конкурентов, пока не упадет в нее сам и добровольно.

Парадоксалист, заявивший на брестских переговорах: «Войны не вести, но и мира не подписывать». Чуть позже он скажет еще более парадоксальную фразу: строить социализм в одной стране можно, но построить его в одной стране нельзя.

Его характер создают еврейская и фрейдистская линии. Антисемитизмом буквально пронизан весь народ в сериале снизу доверху, и это важнейшее объяснение конфликта Троцкого со старым миром.

Кроме того, он борется с тенью отца, которому хочет что-то доказать. Стук паровозных колес задает сексуальный ритм всего действия. Революция – это лучший способ сублимации. Фрейд поражен зрачками Троцкого и видит в нем готового «маниака».

Когда начинается слепящая тьма, дым, паутина, скорпионы, бешеный монтаж и призраки, сквозь которых проходят пули, мы вспоминаем, что у сериала те же оператор и продюсер, что и у подзабытых «Дозоров».

Грим довольно «призрачный», сквозь него слишком видны актеры, потому что Константин Хабенский и Евгений Стычкин нам сегодня интереснее Троцкого и Ленина.

В сериале о профессиональном революционере и должно быть много трупов, но мертвого Троцкого там нет. В воздухе на пару секунд проносится кровавое кружево, нечто среднее между огнем и флагом. Это выглядит скорее как отказ предполагаемого зрителя от логики революции и наше безвозвратное расставание с ней. Последний ритуал исторического жертвоприношения. Троцкий остается режиссером своей жизни вплоть до финальной ее секунды и добровольно превращается в миф о супергерое.

Автор – писатель, публицист, марксист, лауреат премий Андрея Белого и «НОС (Новая словесность)»