В «Роковом искушении» Софии Копполы американская история рассмотрена из складок кринолина

Где-то в Луизиане времен Гражданской войны истекающий кровью янки Джон Макберни попадает в плен к конфедераткам из частного пансиона для девиц – на ужин, танцы и гендерную пытку при свечах.

Премированный на Каннском фестивале фильм Софии Копполы The Beguiled российские дистрибуторы назвали «Роковым искушением». Редкий случай, когда переименование можно признать адекватным по целому ряду причин.

Во-первых, во избежание путаницы с недооцененным шедевром Дона Сигела «Обманутый», снятым режиссером «Грязного Гарри» и «Вторжения похитителей тел» в 1971 г. по роману малоизвестного Томаса Каллинана. Формально «Роковое искушение» – его ремейк, почти дословно повторяющий большинство мизансцен.

Во-вторых, в силу точности формулировок: искушение перекроить на свой лад нечто по-настоящему прекрасное в самом деле оказывается роковым для большинства поддавшихся ему.

В-третьих, картина Копполы, как когда-то ее же глазированная «Мария-Антуанетта», действительно принадлежит декоративному миру «роковых искушений» и «призрачных чар» – не в смысле обложек дешевого дамского чтива, а в смысле декларативного отрыва от реальности. Кастинг у Копполы, за исключением Колина Фаррела в роли капрала Макберни, физиогномически почти сливается с сигеловским ансамблем: Николь Кидман в роли директрисы Фарнсуорт, неизменные Кирстен Данст и Эль Фэннинг (впервые сыгравшая в 11 лет у Копполы в скромном трагикомичном «Где-то») в роли «ангела» и «искусительницы». Из этой колоды персонажей Сигела, почти не перетасованной Копполой, она тем не менее снесла служанку-негритянку, чей рабский труд не пригодился автору ремейка, поскольку содержал сомнительный намек на исторические условия, социальную среду и некое жизнеподобие. Все это лишнее в вечном царстве зеркал, кринолинов, русалочьих локонов, кружев и подвязок – альтернативном мире, где не пахнет ногами, а значение имеют только ускользающая красота, мед и взбитые сливки, коленки и тени. Кино Софии Копполы дает ответ, куда подевались девицы, растворившиеся в полуденном зное «Пикника у висячей скалы» Питера Уира, – их разобрали на запчасти для виньеток.

В оригинале Дона Сигела гендерная граница оказывалась такой же призрачной, как стираемая где-то за кадром граница Севера и Юга. Разновозрастные ведьмы американского юга не уступали в подлости офицеру-северянину, сыгранному Иствудом. Этот преждевременно трезвый взгляд не делал различий между мужчинами и женщинами в их лжи, распущенности, злобе и мести, но не упускал и киногении: обжитые не вчера и даже не позавчера интерьеры усадьбы среди зелени юга, черный ворон на нитке – знак злой неволи и эмблема печали, синий лоскут мундира янки на воротах, босые ступни воспитанниц из небогатых семейств. Сигела трудно превзойти в красоте и драматическом реализме деталей. Копполе нечем мериться с ним, она полагается только на стиль и снимает сказочное путешествие к сердцу «южной готики», где душные психологические и гендерные стереотипы предстают смешными и жалкими, что создает довольно приятный комический эффект, вообще свойственный ее кинематографу, изолированному от бурных эмоций, поглощающему, как шум, все патетическое.

Столь же непринужденно эти самые стереотипы рассеивались за полной бессмыслицей в «Трудностях перевода», фильме о чудесной человеческой близости, которой нет хода из-за мнимой аксиомы, что нет между людьми резонанса и унисона, кроме страсти, а близость – это либо кровное, либо половое, либо флирт и секс, либо вовсе никак. Ничто, кроме красоты, не интересовало и веселую банду охотниц за лабутенами в ее «Элитном обществе», показанном в 2013 г. в «Особом взгляде» Каннского фестиваля.

Фрэнсис Форд Коппола когда-то снял «Крестного отца», один из главных американских эпосов, не уходя вглубь истории дальше ХХ в. Его дочь создает что-то вроде «Крестной матери», разжаловав эпос до миниатюры, сведя мундир к одной, но полированной до блеска пуговице, вышив крестиком по канве важнейшего жанрового и исторического мифа, готического триллера в декорациях Гражданской войны. Словно Билл Мюррей юной Йоханссон в «Трудностях перевода», она с каждым фильмом сообщает нам на ухо одну серьезную вещь: как важно любоваться.

В прокате с 27 июля