В голливудском ремейке аниме «Призрак в доспехах» доспехи остались без призрака

«Теперь мы смотрим словно бы сквозь мутное стекло, а когда-то смотрели глаза в глаза», – говорила майор-киборг Кусанаги, героиня аниме «Призрак в доспехах» (1995) Мамору Осии. В ремейке майора играет живая Скарлетт Йоханссон, компьютерная картинка отполирована до блеска, но все главное, что было в японском оригинале, видно словно бы сквозь мутное стекло. Едва различимо. А прежде было – глаза в глаза.

Майор (теперь по имени Мира) по-прежнему хочет узнать, кто она такая, кем была. У нее искусственное тело и человеческий мозг. Доктор из секретной правительственной программы (Жюльет Бинош) говорит ей, что после катастрофы тело спасти не удалось, но в этом есть какой-то подвох. Хотя в новом мире большинство людей уже наполовину девайсы (и это модно), майор уникальна. Вы можете заменить себе ноги, руки, глаза или печень (и хвастаться, что теперь готовы пить всю ночь без последствий), но оставить человеческим лишь мозг – пока эксперимент.

(А Скарлетт Йоханссон не привыкать к роли подопытной – три года назад в фильме Люка Бессона «Люси» у ее героини со страшной силой эволюционировал мозг.)

Она опять преследует неуловимого хакера не только потому, что тот взломал что-то суперсекретное и представляет опасность, но и потому, что надеется получить у него ответ на свой главный вопрос: что с ней случилось на самом деле?

В отличие от оригинала 1995 г., они встречаются довольно быстро, а ларчик открывается просто. Хакер оказывается результатом предыдущего – неудачного – эксперимента. Чудовищем Франкенштейна с лицом Майкла Питта и покореженным кибертелом, из которого торчат металлические кости, провода и контакты. Он хочет отомстить своим создателям и предлагает майору союз. Но она верна спецотделу, которым руководит старый мудрый Такеши Китано (в коротком эпизоде «не выпускайте кроликов против лиса» напоминающий о крутизне своих прежних киногероев). Верна напарнику Бато (Йохан Филип Асбек) – добродушному громиле с киберглазами (в ремейке показано, как он их получил). Она не готова перейти на другую сторону. Пока не поймет, кто ее настоящий враг (а мы ведь не можем ей подсказать, хотя все ясно с самого начала).

Важный жанровый сдвиг состоит в том, что новый «Призрак в доспехах» – отчетливая антиутопия, в которой все в итоге сводится к тому, что капитал в союзе с правительством и спецслужбами ставит бесчеловечные эксперименты над свободомыслящей молодежью. Ничего подобного в японском оригинале не было. Схема антиутопии проглядывала в типичном для киберпанка соединении высоких технологий с социальным упадком. Но даже в многоэтажных трущобах там было больше меланхолии, чем ужаса. В ремейке чудовищность антуража усугубляет гигантская голографическая реклама – спортсмены и домохозяйки ростом с небоскреб, алые губы величиной со стадион (с точки зрения дизайна этот подстерегающий нас в будущем кошмар – лучшее в новой картине). Внешне у двух «Призраков» много общего, вплоть до буквального повтора нескольких сцен, но сердце японского фильма было другим.

На голливудский взгляд он был, наверное, слишком запутан сюжетно: шестой спецотдел соперничал с девятым, представители МИДа плели свои интриги, а неуловимый хакер являлся лишь ближе к концу в изуродованном женском кибертеле, извлеченном из-под грузовика.

На голливудский взгляд старый «Призрак в доспехах», наверное, был непонятен по сути. В нем не было простого соединения человеческого мозга с кибертелом. В нем киборги начинали припоминать в себе человеческое – и пытались понять, как это происходит, откуда эта тоска по небывшему. Речь шла об эволюции искусственного интеллекта, который хотел не просто копировать себя, но создавать компьютерное подобие ДНК и даже собственный способ деторождения. Это была скорее утопия, чем анти-.

И совсем уж ненужным в Голливуде сочли главное – собственно «призрак». В аниме Мамору Осии под ним понимался ментальный образ, которым обладают и люди, и киборги. Что-то вроде оцифрованной души. Которую можно взломать, украсть, переместить в другое тело (доспехи), но не разгадать.

В ремейке Руперта Сандерса «призрак» остался только в названии. Зато тут много драк и перестрелок, эффектный дизайн и сверхчеловеческое обаяние Скарлетт Йоханссон (хотя ее кибертело в обнаженном виде выглядит довольно нелепо – в более условном и эротичном аниме такой проблемы не возникало).

У Мамору Осии было куда меньше боевых сцен. Он позволял себе изощренную игру с бликами и отражениями, долгие медитативные эпизоды под ритуально-торжественную музыку Кендзи Каваи (чей саундтрек к «Призраку в доспехах» стал такой же классикой, как и сам фильм). Меланхолический взгляд переводился с верхушек небоскребов на мусор в воде (снятый почти как у Тарковского в «Сталкере»), на грустного бассет-хаунда на мосту (у Мамору Осии есть привычка в каждом фильме рисовать свою собаку). На лица прохожих – и в каждом, случайном, эпизодическом, виден был «призрак», душа. Которую из ремейка вынули за ненадобностью. Доспехи движутся тут сами по себе.

В прокате с 30 марта