Вдогонку 8 марта в прокат выходит французская комедия «Ночь в Париже»
В ней Одри Тоту и другие женщины суетятся вокруг потасканного, самодовольного, неостроумного и безответственного самца человека
Павлина в главной роли играет сам режиссер и автор сценария Эдуард Баэр, считающий себя таким же неотразимо обаятельным, как его герой, про которого все постоянно так и говорят, хотя на вид он ни разу не Марчелло Мастроянни. Его зовут Луиджи, он директор небольшого театра, задолжавший всему штату, чтобы заплатить гонорар звезде, репетирующей пьесу «Женщина и обезьяна».
Спектакль по ней ставит вредный японский патриарх, который хочет, во-первых, чтобы звезда говорила потише, а во-вторых, чтобы обезьяна была настоящей.
Кадр из фильма «Ночь в Париже»
Но на настоящую денег нет. Их нет ни на что. Накануне премьеры все ищут Луиджи, который лапает в подсобке какую-то новенькую. Сотрудники театра объявляют забастовку. Временный исполнитель роли обезьяны ломает ногу. Верная подруга и помощница Луиджи говорит, что с нее хватит, ей надо на день рождения сына, и половину фильма порывается уйти, но прибегает назад по первому звонку, свистку и щелчку пальцами, потому что ее играет Одри Тоту, на которую шарлатан-режиссер и приманивает публику, хотя ее роль второстепенна – в сладкую парижскую ночь на поиски денег и обезьяны Луиджи уходит с другой.
Маленькая хитрость
В оригинале фильм называется Ouvert la nuit. А российское прокатное название «Ночь в Париже» не случайно создает возможную путаницу с фильмом Вуди Аллена «Полночь в Париже», потому что на афише написано «От продюсеров «Магии лунного света» (другой вуди-алленовский фильм). Не ведитесь.
Это молодая практикантка (Сабрина Уазани), которая все время спрашивает: «А так можно? Это законно? Порядочно?» Конечно, нет – Луиджи ведь творческая личность, поэтому ему и нужна такая во всех отношениях правильная попутчица, симпатичная зануда, чтобы после очередной проделки босса хлопать большими глазами и говорить: «Ну все, мне надо идти».
И, конечно, никуда не уходить, хотя у нее дома шестимесячный младенец, няня отказывается работать сверхурочно, у отца ребенка ночное дежурство, а Луиджи хамло и пошляк. «Как-как зовут твоего сожителя? Сен-Бернар? Ах-ха-ха! А, Жан-Бернар, Ж-Б, это тоже смешно».
Для начала Луиджи тащит ее на крышу, чтобы показать, как прекрасен Париж на закате. Потом они едут искать знакомого дрессировщика, который отказывает Луиджи в аренде обезьяны, потому что не для этого 10 лет учил ее пользоваться зажигалкой. Недолго думая, Луиджи обезьяну ворует. «Мы точно не делаем ничего дурного?» – на всякий случай интересуется практикантка, покорно сопровождая Луиджи и обезьяну в бар. Откуда обезьяна, не будь дура, сбегает, потому что, кажется, единственная в фильме понимает, что режиссер и исполнитель главной роли явно путает артистизм со жлобством.
(А теперь первое предупреждение! Я намерен пересказать этот фильм до конца, и если, несмотря на прочитанное выше, вы все-таки собираетесь на него пойти, бросайте чтение. А также если вы любите животных. Или против курения. В общем, я предупредил.)
Обезьяну сбивает машина.
Практикантка немного всхлипывает и обвиняет Луиджи в черствости. Тот говорит: ничего, найдем другую. Прибегает безутешный дрессировщик, приставляет Луиджи нож к горлу (буквально), но знаменитое обаяние директора театра распространяется даже на дрессировщика, и они вместе лезут в зоопарк (практикантка не забывает спросить, законно ли это). Их ловят полицейские, но знаменитое обаяние Луиджи распространяется и на них. Оставив в залог дрессировщика, директор и практикантка отправляются уговаривать бастующих сотрудников выйти на работу. Луиджи выписывает им ничем не обеспеченные чеки (кто-нибудь сейчас вообще пользуется чековыми книжками?), которые должна вручить практикантка, потому что знаменитое обаяние Луиджи на работников театра в эту ночь распространяется уже не очень. Хотя когда практикантка приносит им липовые бумажки, те, расчувствовавшись, вспоминают, за что так любят босса. Между тем практикантке звонит няня и говорит, что ей совсем пора.
(Второе предупреждение. Если у вас есть логика, а также чувства, дальнейшая информация может причинить вам боль.)
Практикантка оставляет с ребенком Луиджи! (А мы ведь еще помним о судьбе обезьяны.)
Кадр из фильма «Ночь в Париже»
Обстоятельство непреодолимой силы, заставляющее Луиджи выйти из дома, не заставляет себя ждать. В отеле что-то случилось с японским патриархом. Оставив младенца горничной, Луиджи идет в номер, где патриарх умирает, приговаривая, что хочет женщину, а приходится подыхать на руках у какого-то козла.
Расстроенный Луиджи, едва не забыв ребенка, уходит из отеля и вспоминает про Тоту, которая, отметив день рождения сына, мирно спит с мужем в кроватке. Луиджи влезает к ним в спальню через окно. Тоту – да-да, вы догадались – умиляется младенцу. Луиджи внезапно произносит страстный монолог про то, что им надо было пожениться 10 лет назад, но и сейчас не поздно. На середине монолога входит обалдевший муж. А мы ведь уже полтора часа ждем, чтобы кто-нибудь как следует дал Луиджи по морде. Но муж лишь вежливо выставляет козла за дверь. Ура, младенец пристроен, практикантка может выдыхать.
(Третье и последнее предупреждение. В этом фильме содержатся сцены курения, а также хеппи-энд.)
Рассвет в Париже даже прекрасней заката. Навестив на пять минут семью (младшая дочка рисует, старшая бежит на занятия), Луиджи идет на бульвар и садится на лавочку. Самодовольство немного сползает с потасканного лица режиссера и исполнителя главной роли – он силится изобразить что-то вроде потерянности и раскаяния. Достает сигарету. Мохнатая черная лапа услужливо чиркает зажигалкой.
Вечерняя премьера «Женщины и обезьяны» проходит с таким же невероятным успехом, как песенное шоу в мультфильме «Зверопой», который выгодно отличается от «Ночи в Париже» в том числе тем, что директор театра там – коала.
В прокате с 9 марта