В прокат выходит фильм Ивана И. Твердовского «Зоология»

Наташа живет в приморском городке, работает в зоологическом саду. Конечно, учитывая возраст и внешность, ее уместнее было бы звать не Наташей, а по имени-отчеству, например Натальей Ивановной. Но она так жалка и ничтожна, что проявлять к ней хоть минимальное уважение кажется чем-то неуместным и даже нелепым. Сослуживицы откровенно глумятся над ней – например, запихивают в ящик стола целую орду крыс, предназначенных, вероятно, на корм змеям. Крысы разбегаются, Наташа хватается за сердце, воцаряется всеобщее веселье.

В сущности, она и сама напоминает мышь или крысу – и неудивительно, что однажды она просыпается с огромным и довольно отвратительным хвостом. С похожей проблемой столкнулся Грегор Замза из «Превращения» Кафки – он в душе был скорее насекомым, чем человеком, и однажды утром метафора перестала быть метафорой, он проснулся огромным жуком, и это принесло ему несколько бóльшие проблемы, чем нашей героине. Наташа все-таки может ходить по улицам, пряча хвост в трусах. Может принять ванну и внезапно извлечь из хвоста некую эротическую пользу. Может дойти до поликлиники и сделать рентген. Но толку от рентгена ноль: врачи отказываются видеть на снимке хвост, он просто не помещается у них в сознании. Только молодой рентгенолог этот хвост видит, причем очень хорошо, и у них с Наташей даже начинается нечто вроде романа, и она даже преображается, на глазах становясь счастливой и молодой. Она еще не понимает, что милому другу нужна не она, а только ее хвост.

Как и Кафка, Иван И. Твердовский не пытается объяснить метаморфозу: Грегор просто превращается в жука, а у героини Натальи Павленковой просто появляется метровый отросток плоти пониже спины. В первых же кадрах картины Наташа падает в обморок – и легко предположить, что все последующие события всего лишь кошмар, мелькающий в ее голове. Но он не худший кошмар, чем ее реальность: злобные свиноподобные коллеги, отчаянно тупая старуха-мать, умирающий в соседней комнате кот, к которому никто даже не вызывает ветеринара, серый и безнадежно унылый город, в котором люди толком не вышли из средневековья: хоть Наташа никому, кроме врачей, свой хвост не показывает, среди старух уже ползут слухи об инфернальной женщине с тремя хвостами, которая вынимает из людей жизнь, душу и память, стоит столкнуться с ней взглядом.

Проблема в том, что Твердовский, автор неплохого, хотя и не без оговорок, фильма «Класс коррекции», к сожалению, не Кафка и не Луис Бунюэль (еще одна почти неизбежная ассоциация – «Зоология» хочет быть ядовитой социальной комедией, а в истории кино мало кто управлялся с этим жанром лучше, чем испанец-мизантроп). В этом фильме много хорошего: например, превосходные актеры – не только прекрасная Павленкова, заслуженно получившая приз на «Кинотавре», но и все без исключения исполнители ролей второго плана. Но бог его знает почему рассказ отказывается складываться. Может, из-за того, что Твердовский и сам толком не понимает, что хочет сказать зрителю. Жизнь огромного количества людей уныла, среди них много мышей, насекомых, дураков и монстров? Ну, спасибо за откровение, сами мы ни за что бы не догадались. Трансформация позволяет героине обрести свободу? Да нет, она позволяет ей на минуту сунуться в ту «настоящую» жизнь, которая была для нее закрыта, с ухажерами и салонами красоты, и обнаружить там больше подлянок, чем она обнаруживала за предыдущие сорок с чем-то лет. И все эти темы Твердовский развивать то ли не хочет, то ли не может.

Возможно, беда «Зоологии» в том, что там нет ни настоящей любви к людям, ни настоящей ненависти к ним. В Библии для этого есть прекрасный термин «теплохладность»: именно с ней Иван И. рассматривает своих полукрыс, полусвиней, полумужчин, полуженщин. Но даже из звучания самого слова понятно, что ни к чему хорошему привести это не сможет. (Это еще мягко сказано, в Ветхом завете Бог находит для теплохладных куда более гневные выражения.)

«Зоология» тем не менее получила призы в Карловых Варах и Котбусе – и фанаты фильма уже записали Ивана И. Твердовского в надежды европейского кино. Оптимизм заставляет думать, что так оно и будет. Когда-нибудь. Но не сейчас.

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»