В прокат выходит ремейк «Бен-Гура»

Если бы вы были американцем и жили в начале ХХ в., точно знали бы, кто такой Иуда Бен-Гур: герой супербестселлера Лью Уоллеса, книжки, сместившей с первого места в списке самых продаваемых романов в истории США «Хижину дяди Тома» и державшей рекорд вплоть до появления «Унесенных ветром». Бен-Гур – юный иудей, у которого с крыши на улицу свалился кусок плитки и задел проезжавшего мимо прокуратора Валерия Грата. Конечно, Бен-Гура заподозрили в том, что он сознательно покушался на жизнь начальника Иудеи. Лучший друг детства Мессала отвернулся от него. Парня отправили на галеры, где он несколько лет в невыносимых условиях функционировал в качестве гребца. А потом, практически чудом освободившись, решил вернуть утраченное и отомстить.

«Бен-Гура» дважды экранизировали в немом кино. Потом в Голливуд пришли звук, цвет и широкий экран – и Уильям Уайлер использовал все это по максимуму, сняв нового «Бен-Гура», на тот момент самый дорогой фильм в истории (на него потратили целых $15 млн). И фильм этот в несколько раз окупил бюджет, а потом еще принес студии MGM 11 «Оскаров». Девятиминутная сцена гонки на колесницах в «Бен-Гуре» поражает и сегодня – трудно представить, как она поражала тогда.

Снимать ремейк «Бен-Гура» – все равно что снимать ремейк «Касабланки» или заново экранизировать «Унесенных ветром». Естественная реакция здорового человека – зачем? Можно представить себе режиссера, с детства одержимого романом Уоллеса или фильмом Уайлера и мечтающего его переснять, но едва ли это относится к Тимуру Бекмамбетову, автору «Ночного дозора», «Дневного дозора» и второй «Иронии судьбы». Одержимы скорее были продюсеры Марк Бернетт и Рома Дауни, которые уже выпустили сериал «Библия» и фильм «Сын Божий», а теперь решили во что бы то ни стало сделать еще один религиозный фильм.

Да, забыл сказать: в старых «Бен-Гурах» ключевой персонаж – Христос; именно встреча с ним полностью меняет жизнь героя. В определенном смысле, с сильной натяжкой, это история о том, как без пяти минут граф Монте-Кристо стал сначала свидетелем распятия, а потом убежденным христианином; никакой больше мести, полная амнистия врагам. В сердце четырехчасового громыхающего фильма Уайлера была простая история о милосердии и о том, как сначала один человек дал напиться воды другому, страдающему, а спустя годы этот другой ответил ему тем же. Для Уайлера это было важной мыслью: выразить любовь к Богу, вообще прийти к Богу проще и логичнее всего через любовь к людям.

Лицо Христа в старом «Бен-Гуре» ни разу не показывалось (зритель видел его либо со спины, либо издали; любопытно, что так же собирался поступить в неосуществленной экранизации «Мастера и Маргариты» Элем Климов). К сожалению, Бекмамбетов не заимствует эту идею у своего предшественника: он-то Христа как раз показывает, и мировое кино еще не знало такого стремительного пересказа Евангелий. Иисус проводит на экране в общей сложности минуты четыре, и за это время, словно опасаясь, что Бекмамбетов вот-вот вырвет у него микрофон, успевает торопливо проскандировать несколько ключевых общеизвестных фраз: «Возлюби врагов своих», «Бог есть любовь» и «Они не ведают, что творят». В общем и целом своим поведением бекмамбетовский Христос, приодетый художницей по костюмам Варварой Авдюшко и сыгранный бразильским красавцем Родриго Санторо, больше напоминает не Спасителя, а безвинно убитого хиппи.

Как бы Бекмамбетов ни старался доказать в интервью, что он экранизирует роман Уоллеса, а не переделывает уайлеровского «Бен-Гура», получается не очень. Конечно, его наняли, чтобы он адаптировал фильм Уайлера для молодой современной аудитории. (Точно так же Стивен Содерберг в свое время застенчиво говорил, что его «Солярис» снят по книге Станислава Лема, хотя все на экране буквально вопило, что в основе там фильм Андрея Тарковского.) Конечно, у Бекмамбетова можно найти немало отличий и от Уайлера, и от Уоллеса, но должен же новый «Бен-Гур» для порядка отличаться хоть чем-то. Теперь Мессала (Тоби Кеббелл) – не друг, а сводный брат Бен-Гура (Джек Хьюстон). Теперь с крыши Иуды на прокуратора (уже не Валерия Грата, а для простоты Понтия Пилата) не падает плитка: с этой крыши из лука стреляет юный зелот, повстанец, неукротимый борец с римским владычеством. Бен-Гур неосторожно приютил паренька у себя дома, а он возьми да выскочи как чертик из коробочки, чтобы навлечь на хозяина беды.

Повстанца, кстати, зовут то ли Дисмас, то ли Гестас. По-моему, Гестас. Решил на всякий случай проверить; «Википедия» говорит, что актер Мойзес Ариас играет Гестаса, а IMDb, наоборот, что Дисмаса. Но, знаете, это ведь все равно. Молодой человек (как полагается и Дисмасу, и Гестасу) в финале висит на кресте рядом с Иисусом, но для авторов не так уж принципиально, безумный он разбойник или благоразумный и какими именно репликами с Христом обменивается. И так и так сойдет: он же не персонаж, а функция, двигатель сюжета с луком в руках. Вот и превращение Бен-Гура из мстителя в христианина тоже подано со всей возможной легкостью: это не путь к вере, а какое-то детское «мирись, мирись и больше не дерись».

Обиднее всего, что Бекмамбетов действительно прекрасный режиссер, его «Дневной дозор» – один из самых талантливых фильмов, снятых в России в нулевые, его «Особо опасен» (Wanted) – один из лучших боевиков, снятых в это же десятилетие в Голливуде. Но почему автора, которого критик Роджер Эберт однажды справедливо назвал экшнмейстером, режиссера с бешеной визуальной фантазией, все время тянет то на 3-ю улицу Строителей, то в Гефсиманский сад, где применения всему этому не найдешь, и почему он берется наспех пересказывать истории, известные всем наизусть, – загадки, на которые он, похоже, сам не может найти ответа. В «Бен-Гуре» Бекмамбетов очень профессионально выполняет то, что от него требуется: морской бой с участием галер снят по-настоящему здорово, итальянский город Матера невероятно красив в роли древнего Иерусалима, к гонке на колесницах нет никаких претензий (хотя после оригинальной, давно растасканной на цитаты, она не производит большого впечатления). Но индивидуальный почерк в «Бен-Гуре» еле-еле проглядывает. Этот никому, в сущности, не нужный фильм мог снять кто угодно.

И через полчаса тебе уже не режет слух, что в русском дубляже Понтия Пилата упорно зовут не игемоном и не прокуратором, а префектом, а главного героя – не Иудой (фу так называть персонажей), даже не Иегудой, а Джудой. Ну, Джуда так Джуда. Все равно.

В прокате с 8 сентября

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»