Открылась главная выставка Московской биеннале молодого искусства «Глубоко внутри»
Она получилась большой, пестрой и поверхностной
Куратор «Глубоко внутри» – основного проекта Московской молодежной биеннале – Надим Самман молод. Возрастной ценз в 35 лет на этот раз соблюдался строго. И если о талантах и будущем участвовавших в его выставке художников ничего определенного сказать нельзя (за единичными исключениями), то Саммана, можно утверждать, ждет хорошая карьера в области современного искусства. Он виртуозно связал работы 86 художников из 36 стран в единое идеологическое целое – правда, на уровне слова.
Вводный текст куратора – образцовая арт-демагогия, поверхностное философствование с кратким перечнем актуальных бездн, пред которыми встала наша цивилизация при помощи адронного коллайдера, информационных систем – «тотальных матриц контроля», генетических манипуляций, заговоров элит и мобильных устройств. И надо сказать, очень ловко Самман вплел в свой текст описание большинства работ, которые отобрал для выставки.
В реальности же разбросанные по двум этажам пустого и постепенно разваливающегося фабричного здания Трехгорки опыты молодых художников никак не выстраиваются в единое высказывание. В бездну мало кто из них заглядывает, тем более глубоко. Иногда, правда, в текстах нагнетается мрачная серьезность, но само произведение ничуть не печалит. «Как современное memento mori, эта работа предлагает зрителю мрачное, полное меланхолии размышление о конце той жизни, которую мы знаем», – устрашающе заканчивается пояснение к круговой видеоинсталляции TerraTear Эмми Скенсвед и Грегуара Бланта. Но летающие по черному экрану металлические предметы, элегантный космический мусор, вполне эстетичны и только развлекают.
Будьте осторожны
Выставка трудна для посетителя, некоторые работы легко не заметить, поскольку они кажутся результатом разрушения здания. Поскольку оно действительно разрушается, находиться и передвигаться там некомфортно. Если во время пресс-показа и вернисажа многие экспонаты еще не работали, то в последующие дни они могут просто не работать.
Действительно тревожны напечатанные на металле шелкографии Ясмина Дарьяни со стертым изображением сгоревших автомобилей на пустынных улицах. Они, конечно, напоминают работы Энди Уорхола с газетными снимками катастроф, но это простительно – молодежное искусство, как правило, подражательно, но заключающее экспликацию утверждение автора: «Нам остались затухающие огни и пепел: это язык нашего поколения» видится симуляцией отчаяния.
Из откровенно подражательного характерен диалог молодого Феликса Кисслинга с маститым Анишем Капуром. «АнтиСолнце» малоизвестного художника – это такой же черный светопоглощающий круг, как и у художника всемирно знаменитого, но только с горящими лампочками на «обратной» стороне. У Капура – чистая иллюзия, у Кисслинга – тяжеловесная нравоучительная метафора.
Большой мастер смел и свободен, начинающий, как правило, зажат и многозначителен – от неуверенности в ценности собственного творения. Отсюда напыщенность пояснительных текстов, просто преследующих молодежные биеннале. Уже давно молодые художники вовсе не смелы и наглы, они не открывают новые территории, а осваивают уже занятые предшественниками, нарушившими и раздвинувшими все возможные границы искусства. Иногда это освоение пройденного откровенно – так Дарья Правда в инсталляции «Шароверы» продолжает традиции московского концептуализма, выстраивая предметный мир выдуманной секты. Бывает неуклюже – так Марина Рагозина намешала в своем «Революционном душе» все возможные штампы: тут и про крик, и про судьбы.
Есть на выставке и эффектные работы вроде темного летающего объекта Маргерит Юмо, есть неудачная шутка в виде непрерывно льющейся из крана воды, есть эффектная компьютерная графика «Вербальное и визуальное» Анастасии Белевичевой и сложная по образу и смыслу инсталляция Пола Нила о лас-вегасовской шизофрении. Но нет здесь ни одного неожиданного, дерзкого и веселого сочинения. Видимо, потому, что куратор потребовал глубины, за неимением которой в ход пошла серьезность.
До 10 августа