Команда опального «Тангейзера» поставила в Большом театре оперу Доницетти «Дон Паскуале»

Хотя из команды выбыл композитор Рихард Вагнер, оставшиеся режиссер Тимофей Кулябин, сценограф Олег Головко, художник по костюмам Галя Солодовникова, художник по свету Денис Солнцев и драматург Илья Кухаренко, отвечающий за концептуальную выдумку и сопутствующую ей печатную продукцию, продемонстрировали завидную сработанность. Оказалось, что скандал – вовсе не обязательный ее спутник. Никаких намеков на святотатство в спектакле и близко нет, но тема выбрана животрепещущая для всех тех, кто относит себя к критически настроенной части общества и при этом живет бок о бок с представителями большинства.

Холостяк Дон Паскуале, в почтенном возрасте вздумавший жениться, в спектакле превращен в знаменитого интеллектуала – президента Римского университета св. Иеронима, лауреата премии Общества истории и археологии. Под звуки искрометной доницеттиевской увертюры демонстрируется специально снятый байопик, в котором путь главного героя прослежен от школьной скамьи до вступления в почетную должность. В самой иронической части ролика Дон Паскуале в образе исполнителя главной роли Джованни Фурланетто показан в компании великих соотечественников, среди которых Федерико Феллини, Умберто Эко, Рената Тебальди, Сильвио Берлускони и заодно Диего Марадона (ну как же, «Наполи»). Действие всех трех дальнейших актов разворачивается в строгих и величественных интерьерах alma mater, а дворецкий героя и его слуги скорее напоминают неполный состав деканата.

Наверное, превращение миннезингера Тангейзера в кинорежиссера, снявшего фильм о Христе в объятиях языческой богини, имело более наглядный эффект. В новом спектакле подобных расхождений с оригинальным либретто не обнаруживается. Зато в нем есть подспудный сюжет, удачно согласующийся с музыкой итальянского гения.

Дону Паскуале, на пороге 70-летия открывшему, что в жизни есть еще нечто кроме диссертаций, в жены определена молодая вдова, скорее всего не читавшая в жизни ничего, кроме дамских романов. Комическая интрига заставляет их вступить в псевдосупружеские отношения, кульминациями которых становятся дуэт с пощечиной, жертвой которой становится не только физиономия пожилого ученого, но и вывихнутая рука его строптивой жены, – а также хоровой праздник, который милая супруга устраивает по случаю юбилея мужа в соответствии со своими вкусами – с диджеем, стробоскопами, саксофонистками в алых комбинезонах и цветами, внезапно вырастающими по всему периметру сцены. Ближе к концу оперы зритель проникается искренним сочувствием к профессору, сполна испытавшему прелесть народного характера, и прощает ему даже очевидную завиральность самой идеи женитьбы. Это соответствует настроению, вложенному в шутливую драму самим Доницетти, на склоне лет отдавшим герою черты с автопортрета. Вместе с тем очарование музыки придает неотразимую привлекательность его стервозной половине: народное начало оказывается наделено богатым музыкальным содержанием и полноценной художественной эмоцией.

Вопреки систематическим заявлениям Большого театра о том, что приглашенных солистов должно становиться меньше, в первом составе «Дона Паскуале» вновь оказалось два иностранца – мастерски владеющий буффонной скороговоркой итальянец Джованни Фурланетто в титульной партии и обладатель пластичного, нежного тенора испанец Селсо Альбело в мешковатой роли его влюбленного олуха-племянника. Но и с нашей стороны было двое превосходных артистов. Вдовушку Норину с уморительной прелестью сыграла Венера Гимадиева, чье мягкое, летучее сопрано соединяется с умением быть разной в разных ролях. А интриганом Малатестой стал баритон Игорь Головатенко, не уступивший гостям ни в элегантности звука, ни в скоростной технике.

За дирижерским пультом появилась новая для нас фигура – польский дирижер Михал Клауза, объединивший солистов и оркестр (не всегда – хор) в точном ансамбле и не растерявший ни грана красот, которыми наделен удивительный, полный лирики, юмора, смеха и печали поздний шедевр Гаэтано Доницетти.