«Правило муравчика» Александра Архангельского – просветительская притча про котегов, отчасти собак

Котики Архангельского обитают на берегу синего моря в любимом котечестве, в котором живут котославные, котометане и, само собой, котолики с веселым и ласковым котом по прозвищу Папаша во главе. В этой книжке вообще много языковой игры, лингвистических шуток и завитушек: кот-мудрец сочиняет Кошрут, во время военных действий кошачья армия использует котопульту, здесь подписывается протокол псионских мудрецов, а собачьего вожака зовут Псаревич.

В той же степени, в какой «Правило муравчика» растворено в свободной и послушной автору стихии языка, оно открыто и литературным традициям, благо кот – одно из самых освоенных мировой литературой животных. В этой книге, впрочем, предпочтение отдается скорее традициям русским – от пословиц и поговорок о котах и собаках до ссылок на переписку Ивана Грозного и князя Андрея Курбского, знаменитый лубок «Как мыши кота хоронили» и эпопею «Война и мрр»... ну, вы поняли.

Все это, разумеется, лишь узоры на полях истории славного возвышения и позорного падения одного тирана. Честолюбивый кот Мурчавес (да-да, отсылок к политической реальности здесь тоже много) встал во главе кошачьего царства и стал диктатором, но быстро оказался свергнут поэтом Мокроусовым, прославившимся между прочим поэмой «Униженные и оскопленные» о трагической судьбе одного домашнего кота.

Литератор Александр Архангельский написал, как это ему и свойственно, книгу имени самого себя – не вмещающуюся ни в один из известных форматов. Так было и с повестью о том, что случилось в России в год его рождения, «1962», и с «Музеем революции», жанровые тропки которого расходились в самых разных направлениях – к фантастическому, философскому, памфлетному романам, – и с более ранней неканонической биографией императора Александра; каждый раз прежде не существовавшая жанровая форма изобреталась наново под новые литературные задачи. И всегда убедительно.

«Правило муравчика» тоже выбивается за края и злой политической сатиры – история Архангельского добра к миру и людям, и басни – звери в этой сказке слишком человечны и психологически тонки, и обычной сказки – очень уж прозрачны сделанные здесь намеки. Ближе всего эта книга к притче, хотя и для стопроцентной притчи она слишком злободневна. В одном из эпизодов, например, властитель Мурчавес предлагает провести среди обитателей морского дна референдум о «присоединении к кошачьему столу». Возражение, что рыбы и прочие гады морские немы и голосовать не смогут, Мурчавес парирует легко: лозунг референдума – «Молчание – знак согласия». Понятно, что результатом референдума после подсчета всех конечностей, хвостов и клешней выловленных морских жителей стало редкостное единодушие: «триста сорок шесть молчаний» «за» и ни одного голоса против.

Механизм захвата и удержания власти разобран в «Правиле муравчика» с внятностью хорошего учебного пособия – недаром и учебники Архангельский писал, как и логика смены правления, роль безвольного большинства, отважного, но бестолкового меньшинства. Хитрые коты, бесхитростные собаки – из-под масок, само собой, выглядывают лица. Вот и катаклизмы, простите, котоклизмы кошачьего царства зеркально отражают то, что происходит в мире людей: там тоже воцарился тиран.

Побеждает в этой истории бог: покинув дом, а в мифологии котов – истинный рай, не по своей воле, однажды он все-таки возвращается, а с ним восстанавливается и ход вещей. Вновь вкусно пахнет Святилище-Кухня, вновь распахивается Алтарь, белый, сияющий, иногда рычащий. Так что, даже если Архангельский хотел написать политическую сатиру, получилась добрая сказка о силе и торжестве дома и кухни как его центра, отремонтированных, надежных, вечных.

Эта сказка еще и индикатор, указывающий на пустующие ниши в нашей современной словесности. Чего не хватишься – ничего нет, а есть, так в единственном экземпляре. И если за памфлеты у нас отвечает (уж как умеет) Виктор Пелевин, за антиутопии – Владимир Сорокин, за политическую сатиру – Дмитрий Быков со стихотворными фельетонами, то где доступная широкому читателю просветительская литература о природе власти и самых распространенных политических сценариях? Вот она, наконец. Читай и наматывай на ус.

Александр Архангельский. Правило муравчика. Сказка про бога, котов и собак. М.: Рипол-классик, 2016