Голливуд вспомнил своих коммунистов в фильме «Трамбо»
Комедийная интонация пошла на пользу серьезному сюжету о преследовании инакомыслящих в Америке эпохи маккартизма
Выдающийся американский сценарист Далтон Трамбо (Брайан Крэнстон) любил работать в ванне. Сидит в воде и пьет виски, и курит, и курит, и пишет, и пишет, и пишет. Но фильм про него сняли не только поэтому.
Трамбо был самым высокооплачиваемым писателем Голливуда, коммунистом и одной из главных звезд «голливудской десятки» – группы кинематографистов, которые в 1947 г., ссылаясь на первую поправку к конституции, отказались давать показания печально знаменитой комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, обнаружившей в Голливуде «пятую колонну». Помимо попадания в черный список, означавшего запрет на профессию, «десятка» отсидела в тюрьме (пусть и недолго) по обвинению в неуважении к конгрессу. Потом Трамбо и другим фигурантам черного списка пришлось выкручиваться до начала 1960-х, сочиняя сценарии анонимно. Два из них – «Римские каникулы» (1954) и «Отважный» (1957) – выиграли «Оскаров». Один (за «Отважного») Трамбо даже успел получить – в 1975-м, незадолго до смерти. Статуэтку за «Римские каникулы» приняла уже его вдова в 1993 г.
«Спартак» помог
В фильме Джея Роуча имя Далтона Трамбо первым возвращает в титры Кирк Дуглас, нанявший опального писателя работать над сценарием «Спартака» (1960) Стэнли Кубрика. На самом деле первым был Отто Премингер – в январе 1960-го New York Times сообщила, что он предложил Трамбо работу над своим фильмом «Исход». А Дуглас объявил о сотрудничестве со сценаристом лишь в августе того же года. Премингер в «Трамбо» есть, но выведен комическим австрийцем с хитрецой и сильным акцентом (Кристиан Беркель), а Дуглас (Дин О’Горман) – настоящим героем, хотя тоже слегка карикатурным.
«Трамбо» – фильм типично оскаровского формата и скромных достоинств. С прямолинейным, упростившим многие факты сценарием и незамысловатой режиссурой (неудивительно, что на «Оскара» номинирован один лишь Крэнстон). Но постановщик Джей Роуч не зря набивал руку на «Остине Пауэрсе»: серьезной истории про позорную для Америки эпоху идут на пользу легкий комизм ситуаций и эксцентрика персонажей. Хелен Миррен играет светскую обозревательницу Хедду Хоппер как голливудскую Шапокляк, каждый день меняющую идиотские шляпки (в фильме она и звезда вестернов Джон Уэйн – главные ура-патриоты в американском кинобизнесе). Дородный Джон Гудман в привычной роли босса киностудии размахивает бейсбольной битой, выпроваживая функционера, пришедшего требовать, чтобы компания разорвала отношения со сценаристами-коммунистами. Ну и Далтона Трамбо в ванне с пишущей машинкой мы, разумеется, видим не раз и не два.
Самый жирный кусок «Трамбо» – про то, как герой находит способ обойти запрет на профессию, договорившись задешево и под псевдонимами писать сценарии для всякого трэша, который продюсировал персонаж Гудмана. А потом вовлекает в этот бизнес и других оставшихся без работы сценаристов-коммунистов. Можно, конечно, придираться, что вместо реальных жертв большой голливудской зачистки в фильме выведен собирательный образ нищего радикала (Луис Си Кей), да еще больного раком. Но когда Трамбо правит его сценарий «Инопланетянин и пастушка», в который тот умудрился натолкать страстные монологи о капиталистических угнетателях, это все-таки смешно. Жаль, что никто так и не пишет сценарий про гориллу, который столько обсуждается (потому что студия купила костюм гориллы), ну да ладно: влюбленный в пастушку и проклинающий капиталистов инопланетный гость не хуже.
Голливуд разбирается с постыдным прошлым смеясь, вероятно, еще и потому, что так урок истории усваивается легче и надежнее. Но что для Америки история, для нас – актуальность и возможная перспектива. В «Трамбо» хорошо знакомыми кажутся не только ситуации и риторика (надо всего лишь заменить коммунистов на либералов), но даже второстепенные типажи. Например, один из самых непримиримых борцов с «красной угрозой», требующий ссылать всех коммунистов в концлагеря, отправляется в итоге в тюрьму за неуплату налогов. Родненький! Да ты же совсем-совсем наш человечек! И всех родственников в свой департамент пристроил, и лицо такое круглое, решительное, упитанное – ну как тебя не узнать, как не порадоваться!
В качестве финальной параллели хотелось бы заметить, что эта рецензия написана в ванне, но буду честен: это не так.