На российских экранах – шведско-датско-китайско-французская картина «Затерянный в Кантоне»

Конголезец Лебран (Исибанго Ико Лебран) очень любит говорить про себя: «Я бизнесмен». Или, расслабившись и разоткровенничавшись: «Я не бизнесмен». И то и другое, в принципе, верно: вроде как он занимается торговлей и в голове у него роскошный бизнес-проект, который должен озолотить его семью, но опыта у него нет, острого ума – тоже, и ведет он себя так, что хочется нарисовать на его шоколадном лбу белой краской слово «лузер».

Он едет в Гуанчжоу, чтобы по дешевке заказать огромную партию футболок с портретом действующего президента Конго, переизбирающегося на второй срок. Слоган гласит: «Голосуйте за Кабилу». Но с поставщиками и с наличностью у Лебрана проблемы – партия футболок прибывает слишком поздно. Выборы в Конго прошли (Жозеф Кабила победил). Владелец склада в Гуанчжоу, на котором пылятся коробки с текстильной агитацией, рвет и мечет, требуя оплаты. Денег нет. Владелец склада грозится, что вскроет коробки и продаст футболки, – и в конце концов вскрывает, только чтоб понять: в Гуанчжоу слоган «Votez Kabila» будет пользоваться еще меньшим успехом, чем в Киншасе. «И это политика! Я не занимаюсь политикой!» – ревет он на Лебрана. «И я не занимаюсь, я бизнесмен!» – кротко отвечает он.

«Затерянный в Кантоне» – проект по любым меркам экзотический: придумавший его швед Монс Монссон одно время жил в Демократической Республике Конго, одной из беднейших стран мира, и там задумался о судьбах чернокожих искателей счастья, которые едут... о нет, уже не в забитые соотечественниками Брюссель или Лондон, а в Китай, где (люди говорят) можно сделать хорошие деньги. Для Монсcона в принципе было важно исключить из уравнения Европу: все, что в картине есть европейского, – французский язык, на котором разговаривают персонажи и который остался конголезцам в наследство от бельгийских колонизаторов. А так Запад, по словам Монссона, в Гуанчжоу снят с повестки дня: китайцам сподручней работать с людьми из стран третьего мира. В конце концов, их легче надуть. По крайней мере, в том, что китайцы никогда не упустят шанса надуть бизнес-партнера, Лебрана убеждает Сильви, циничная и недоверчивая подруга, давно живущая в Гуанчжоу и даже почти освоившая кантонский диалект. Лебран хлопает ушами, пропуская мимо них предостережения: он влюблен в Сильви. А проблему с футболками он намерен решить очень просто: зачеркнуть на каждой майке в слогане слово Votez, написать вместо него Fuck и продать конголезской оппозиции. Словосочетание, которое по-французски звучит как «Фук Кабила», по его мнению, будет в Конго пользоваться еще большим успехом.

Забавно, но Исибанго Ико Лебран, исполнивший в этой полудокументальной полукомедии главную роль, – настоящий оппозиционер, всегда готовый не без удовольствия показать Жозефу Кабиле «фук». Сам же Монссон (что тут скажешь, швед) в своих заявлениях для журналистов выражает обеспокоенность тем, как демократия на глазах может превратиться в товар. Но этим он обеспокоен все-таки меньше, чем созданием портрета искателя счастья. Который неделями ходит в одной рубашечке поло и брюках (по вечерам иногда стирая их в тазике в гостиничном номере), безуспешно учит китайский, пытается убедить себя и окружающих, что ему повезет, что удача вот-вот постучится в двери. Но вместо нее слышен лишь стук швейных машинок, тиражирующих дешевые футболки, – стук, все более напоминающий автоматную очередь. Одиночество Лебрана, его печаль, его взгляды, устремленные с двадцатого этажа в закутанный смогом, совершенно равнодушный Гуанчжоу, его тоска по родине, становящаяся все более отчетливой, – вот, собственно, о чем эта история. Китайцы, может, и не надуют, футболки, может, еще и не безнадежны (как знать, может, Кабила изменит конституцию и через несколько лет пойдет на новый срок?), но мысль «где родился, там и пригодился» все сильнее стучится в голову Лебрана, в свое время опрометчиво ее отвергнувшего.

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»