«Девушка из Дании» оказалась приличной

Трудно поверить, что успешный копенгагенский пейзажист Эйнар Вегенер (Эдди Редмейн) впервые почувствовал желание быть женщиной, когда надел чулки и туфли, чтобы позировать своей жене Герде (Алисия Викандер). Но требуется ли верить в правдивость истории о Пигмалионе и Галатее? Ведь «Девушка из Дании», в сущности, именно этот сюжет, пусть и осложненный трансгендерной проблематикой.

Герда писала портрет известной балерины (Эмбер Херд), балерина опаздывала, муж согласился надеть чулки. А потом ночную сорочку, платье и т. д. уже по собственной инициативе. Теперь, когда Герда приходила домой, ее встречал не Эйнар, а Лили. Герда начала писать ее портреты, и Лили влюблялась в себя все больше. Так что в конце концов Эйнар оказался лишним. Он стал одним из первых, кто решился на операцию по смене пола. В 1930 г. это было смертельно опасно, технология была не отработана, немецкий хирург честно предупреждал о рисках. Но желание Эйнара стать Лили было непоколебимым. Герда, отчаявшаяся вернуть Эйнара, поддержала решение мужа и была с ним (а потом уже с ней) до конца.

Удивительно, что Алисия Викандер номинируется на «Оскара» за лучшую женскую роль второго плана (оставим в скобках номинацию за лучшую мужскую роль Редмейна, полфильма проводящего в платьях и парике). Ведь Герда здесь главная. Она художник, создающий Лили – образ, который приносит ей успех, но начинает жить собственной жизнью и забирает у своей создательницы мужа. Викандер лидирует и в актерском дуэте – ее героиня и живее, и подвижнее, чем остающийся статичным, несмотря на изменения внешности, Редмейн, который работает исключительно над пластикой и мимикой: все эти томные заломы рук, дрожание ресниц и нервические изгибы большого рта выглядят очень эффектно, но характер остается плоским. Мы не узнаем об Эйнаре ничего, кроме того, что он хочет быть женщиной. При этом его представление о гендерных ролях настолько консервативно, что, начав ходить в платьях, Эйнар – Лили бросает живопись. Герда пытается возражать, что можно быть и женщиной, и художником, как она сама, но нет: или – или.

Снимай эту историю кто-нибудь порадикальнее Тома Хупера, ее можно было бы развернуть в том смысле, что для Эйнара материалом искусства становится собственное тело (поэтому холст уже неинтересен). Но «Девушка из Дании» – не современное искусство, а салон. Ни одна из возможностей развить мысль тут не используется, зато все очень художественно: костюмы, интерьеры, пейзажи, свет. Любая мизансцена, любой крупный план словно бы просятся в раму. А как же иначе, если герои – художники.

Похожая схема уже принесла Тому Хуперу «Оскара»: фильм «Король говорит!» (2010) тоже был костюмной драмой на основе реальных событий, разыгранной в антураже 1930-х ярким актерским дуэтом. Хотя «реальные события» в «Девушке из Дании» – чистая условность. История действительно знает имена художников Герды Вегенер и Лили Эльбе (в юношестве Эйнар Вегенер). Но фильм опирается не на факты их биографий, изложенные, например, в посмертной публикации дневников Эйнара – Лили под названием «Из мужчины в женщину», а на роман-бестселлер американца Дэвида Эберсхоффа «Девушка из Дании» (2000), герои которого настолько далеки от прототипов, что могут считаться полностью вымышленными. В сноровистых руках Тома Хупера сложный жизненный сюжет превращается в мелодраму о самоотверженной любви: у героини Алисии Викандер нет никаких мотиваций к поощрению увлечений мужа, кроме преданности, в то время как реальная Герда Вегенер была открытой лесбиянкой и многие ее картины проходят по разряду лесбийской эротики.

Постоянное приглаживание, приукрашивание (достаточно заметить, что на момент принятия решения об операции супруги Вегенер были гораздо старше, чем в фильме) говорит не только о желании авторов сделать нам красиво. «Девушка из Дании» может служить яркой иллюстрацией того, как сегодняшний мейнстрим оформляет былую радикальность в благопристойность, бунт против правил и даже законов природы – в новую норму. Настоящие Герда и Лили наверняка были возмутительной во всех отношениях парой. Но именно в возмутительности и пытается отказать им толерантная современная поп-культура.