Федор Бондарчук спродюсировал фильм «Воин» и сыграл в нем отца

В Калининграде живет седой бородатый мужчина (Федор Бондарчук), работает на траулере, ловит в море кильку. У него есть два взрослых сына, Вячеслав (Владимир Яглыч) и Роман (Сергей Бондарчук). Они не поддерживают отношений ни друг с другом, ни с отцом (хотя в детстве они были звездами ринга, а отец – их тренером). Все трое – суровые, немногословные мужчины, страдающие по разным причинам. У Вячеслава, работающего на пункте утилизации автомобилей, больна дочка, ей требуется пересадка сердца, это стоит $100 000, а их, понятное дело, взять неоткуда. Роман, тот вообще в основном молчит и мучается – не сразу станет понятно, что из-за гибели друга-морпеха, после которой он дезертировал из ВМФ.

А в городе тем временем идет подготовка к чемпионату по смешанным боевым искусствам Fight Night с огромным денежным призом, и так уж получается, что оба брата решают принять в нем участие. Роман стиснув зубы обращается-таки к папе с просьбой стать его тренером. Вячеслав, упорно отбивающийся от попыток отца наладить с ним отношения, находит себе другого наставника. Ну и, естественно, в финале они сойдутся на ринге, чтоб выплеснуть в яростном бою все свои обиды друг на друга, на отца и на жизнь.

Сюжет русского «Воина» напоминает сюжет хорошего американского фильма «Воин», снятого Гэвином О’Коннором в 2011 г. Напоминает, впрочем, мягко сказано: просто полностью его повторяет. В интервью Федор Бондарчук (он еще и продюсер фильма) рассказывает про какой-то независимый сценарий Taste of Blood, который был куплен у американцев и полностью переписан под русские реалии; потом все-таки осторожно говорит о своем фильме: «по структуре он действительно похож» на американского «Воина». Структура в данном случае понятие невероятно широкое, включающее даже детали – например, то, что отец, завязавший алкоголик, сыгранный в оригинале Ником Нолти, отмечает 1000 дней с того момента, как выпил последнюю рюмку.

Сличением двух лент уже несколько дней увлеченно занимаются российские киноманы, зачарованные той непосредственностью, с которой русские кинематографисты адаптировали «Воина», не сменив даже название. В принципе, к такому поведению давно пора привыкнуть. Но что, пожалуй, грустнее всего – из русской версии исчезла тщательная прописанность всех психологических мотивировок героев. Кто на кого и почему в обиде, русский зритель с некоторым трудом выясняет из воплей, криков и междометий, разбросанных по картине. Режиссера Алексея Андрианова гораздо больше, чем психология и даже чем история, волнуют эффектные сцены и кадры. (В первом его фильме – «Шпионе» по Борису Акунину – запоминались кадры с Дворцом Советов, якобы все-таки построенном в Москве 40-х, да страстный танец чекиста с дамой в ресторане, но совершенно не запоминался любовно проработанный Акуниным сюжет).

В «Воине» героиня Светланы Ходченковой при первом появлении исполняет стриптиз в ночном клубе (тут же, впрочем, выяснится, что для нее это только источник заработка, а так-то она честная женщина и супруга Вячеслава). Тренируя Романа, отец заставляет его совершать пробежки, пуская вслед свору злобных цепных псов (трудно представить, откуда они у него взялись и как он сам их контролирует – он даже не знает, как их зовут, – но выглядит сногсшибательно). Тот же отец не просто бросает пить, но торжественно разбивает об асфальт или швыряет в море все бутылки со спиртным, которые ему пытаются всучить. Циничный злодей, участвующий в организации конкурса (Александр Балуев в желтых очках), устраивает аттракционы неслыханной подлости. Угрюмый, по идее, мир, населенный суровыми мужиками в тренировочных штанах, Андрианов расцвечивает таким количеством смачных, ярких эпизодов, что плавный, продуманный американский фильм может показаться на этом фоне заторможенным.

Не то чтобы это похвала, конечно. Самое теплое, что можно сказать о «Воине», – что он оказался бойким и, в общем, не оказывающим на организм такого токсического воздействия, как большинство русских кинокартин. Ну и еще к актерам трудно предъявить претензии: Ходченкова талантливая и красивая, Владимир Яглыч (ее, к слову, бывший муж) может похвастаться фантастической физической формой, Федор Бондарчук очень симпатичен в роли несчастного забулдыги, а его сын Сергей вполне убедительный мрачный морпех. Но сравнивать тех же Бондарчуков с Ником Нолти и Томом Харди из оригинала не повернется язык ни у кого. Да, впрочем, таких амбиций, чтоб идти на сравнение с Харди и Нолти, ни у кого и не было: задачей было сделать эффектное кассовое кино для российской молодежи. Вот только молодежь через 10 лет после «возрождения» отечественного зрительского кино (считается, что оно началось с «Дозоров» и «9 роты») стала чересчур привередлива, разборчива и подозрительна. Во всяком случае, автор этих строк смотрел «Воина» в пятницу вечером в большом московском кинотеатре, и в зале на 425 мест сидело ровно семь человек.

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»