В гангстерской драме «Легенда» Том Харди делает вид, что он – два разных человека

Два Тома Харди в одном кадре – главный аттракцион «Легенды». Томы ссорятся, мирятся, пьют чай, решают вопросы, разбивают друг другу носы или сообща – один кастетом, другой молотком – навешивают жестоких кренделей конкурентам. Том Харди играет знаменитых братьев Крэй, гангстеров-близнецов из Ист-Сайда, легенд лондонского преступного мира 1960-х.

Кажется, что это и правда два разных актера, один хороший, другой плохой. Хороший играет разумного брата Реджи. Плохой – брата-психопата Ронни. Хороший Том Харди ведет свою партию сдержанно, не хлопочет лицом, говорит нормальным голосом. Плохой Том Харди рисует образ жирно, фиглярствует, оттопыривает губу, шепелявит.

А может, наоборот, первый Том Харди – скучный и предсказуемый. А гротескный второй – как раз то, что надо. Но вообще-то дело не в том, кто из них лучше.

В фильме «Братья Крэй» (1990) гангстеров-близнецов играли братья-музыканты Гэри Кемп и Мартин Кемп, и они были похожи друг на друга куда больше, чем один Том Харди на другого Тома Харди в «Легенде».

Но чем меньше они похожи, тем больше подозрение, что это вовсе не два разных человека, и приглашение на две главные роли одного Тома Харди – не только красивый трюк, вишенка на торте обильно декорированного, старательно стилизованного фильма, напоказ уважающего правила и штампы гангстерской драмы.

Реджи и Ронни в «Легенде» – как доктор Джекилл и мистер Хайд. И это, конечно, любопытнее, чем очередная романтизация крутых парней, плевавших на закон с лондонского Биг-Бена (с этой точки зрения «Легенда» вполне заурядна, хотя и не лишена эффектных кровавых сцен).

Режиссер Брайан Хелгеленд, обладатель «Оскара» за сценарий к неонуару «Секреты Лос-Анджелеса» (1997), лукаво решает вопрос зрительского сочувствия антигероям (которыми должны быть гангстеры), физически разделяя добро и зло. Зритель не испытывает угрызений морали, переживая за Реджи Крэя, который, конечно, бандит, но обаятельный, не зверь, а главное, умеет любить – и скромная Фрэнсис (Эмили Браунинг) выглядит для него обещанием другой жизни (хотя и окажется жертвой – не столько потому, что так было «на самом деле», сколько по неумолимому закону жанра). Но злой близнец Ронни тянет Реджи на дно и слышать не желает о любых играх по правилам. В старых «Братьях Крэй» Реджи и Ронни были равны почти во всем, за исключением сексуальных предпочтений, но даже пристрастие Ронни к мальчикам не слишком акцентировалось. А в двойном перформансе Харди выпячиваются прежде всего различия: Ронни тут темная сторона Реджи.

Или – его истинная природа: так различение парадоксально подчеркивает сходство. Ронни честен с собой и другими, он открыто заявляет о своей гомосексуальности и гордится тем, что бандит. В отличие от брата, который вынужден лицемерить перед любимой (и публикой), представляясь относительно порядочным, и это лицемерие оказывается едва ли не большим злом, чем демонстративная разнузданность Ронни, клоуна-психопата, не доверяющего людям, но верящего в судьбу.

Может показаться неуместным, что братья-кокни, получившие образование в лучшем случае на боксерском ринге, в «Легенде» то и дело упоминают античных героев и сюжеты. Но эти неслучайные оговорки указывают еще на одну важную функцию Ронни Крэя, который оказывается куда более трезвым, чем представляется поначалу. Или, напротив, гораздо более безумным – это как посмотреть. В то время как Реджи стремится наверх, налаживает связи, цивилизуется, проходя путь из рэкетиров в элиту, Ронни делает все, чтобы привести семейное криминальное предприятие к краху. Потому что это – рок, предопределение. А Ронни Крэй знает, что судьбе нельзя сопротивляться. Но можно стать ее орудием, сумасшедшим с молотком в руке.

В прокате с 1 октября