В прокат вышло «Такси» Джафара Панахи — фильм (или не фильм), победивший в Берлине
Знаменитый иранский режиссер-диссидент покатался по Тегерану в качестве таксиста
Все, кто хоть немного интересуется кинематографом, конечно, знают, кто такой Джафар Панахи. Этнический азербайджанец, один из крупнейших кинорежиссеров Ирана, которому в его стране запретили снимать кино и писать сценарии в течение 20 лет. Мало того: за «антиправительственную деятельность» его осудили на шесть лет заключения (впоследствии заменив тюрьму на домашний арест). Он был арестован, потому что пытался – процитируем официальное сообщение иранского минкульта – «снять документальный фильм о беспокойстве, возникшем после переизбрания в 2009 г. президентом Махмуда Ахмадинеджада». Помимо прочего Панахи запретили давать интервью и покидать пределы Ирана (если только речь не идет о необходимом лечении за границей или о паломничестве в Мекку).
Но приятно осознавать, что в Иране, как и в России, строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Судьбе заключенного Панахи могут позавидовать многие его менее одаренные и известные коллеги: его картины и до приговора получали призы на крупнейших фестивалях («Золотой лев» в Венеции-2000, «Серебряный медведь» в Берлине-2006), а уж после вердикта Панахи стал всеобщим кумиром. Из уст в уста передается история, как его документальный «Это не фильм» вывезли из Ирана на флешке, спрятанной в пирожном, а потом показали на Каннском кинофестивале. На берлинском же фестивале постоянно оставляли пустое кресло в знак солидарности с режиссером (даже когда зал был переполнен). Новый фильм Панахи «Такси» получил в Берлине «Золотого медведя». То есть заключенного Джафара Панахи уместней сравнивать не с украинским коллегой Олегом Сенцовым, а, скажем, с Пушкиным в Михайловском.
Избранные места из переписки с властями
В феврале на Берлинском кинофестивале председатель жюри Даррен Аронофски описал «Такси» как «любовное послание кинематографу». Панахи, который по понятным причинам не мог приехать в Германию, в ответных посланиях сообщил, что будет снимать кино так долго и так много, как только сможет. Он также попросил правительство Ирана разрешить показ «Такси» на родине. Иранский минкульт в ответ разразился целой серией сложносочиненных фраз: Панахи одновременно поздравляли с победой, сожалели, что приз в Берлине получил запрещенный режиссер, и уверяли, что он, несмотря на срок, «мчится по жизни, наслаждаясь всеми ее благами».
В «Такси» Панахи катается по Тегерану за рулем машины, изображая таксиста. Весь этот фильм – серия новелл: какой пассажир к нему сядет, такой новелла и получится. Конечно, пассажиры в основном актеры, но, вероятно, не все; одна из немногих прелестей «Такси» как раз в том, чтобы гадать, кто здесь засланный казачок, а кто – настоящий житель города. Вот этот парень, который торгует пиратскими DVD, обсуждая с Панахи фильмы Панахи, – он настоящий или нет? Вот женщина с окровавленным мужем в руках – пара, истерически стремящаяся поскорее записать завещание на видеокамеру, настоящая или нет? А тетки, стремящиеся к священному источнику и смертельно боящиеся опоздать? Здравый смысл подсказывает, что это актеры – но Панахи темнит. Просто колесит по Тегерану, подбирая и высаживая пассажиров, иногда мирных, иногда агрессивных и странных, иногда трогательных.
Джафар Панахи – невероятно симпатичный человек с ясными глазами и открытой улыбкой. И самое приятное в «Такси» – просто наблюдение за шофером, светлым и радостным: таких людей не часто встретишь (особенно среди зеков). Проблема в одном: хороший человек – не профессия и «Такси» – не очень-то фильм. Можно делать скидки на то, что фильм снимался в невыносимых условиях, но ведь можно их и не делать. Быть злым и бесчувственным. Ждать от кино многого.
И вот тогда окажется, что «Такси» соотносится с кинематографом, как газетная колонка с чеховской «Дамой с собачкой». Да, это панорама современного Ирана, места, где большинство из нас никогда не окажется, – и это любопытно. Да, Джафар Панахи хороший и критикует безбожно суровые иранские порядки. Он одаренный и изощренный режиссер и все свои ранние призы получил не просто так. Но «Такси» – с его элегантным описанием нравов, с абсолютно разумными умозаключениями – все-таки не является тем, что большинство из нас считает искусством.
Хотя на самом деле вечный вопрос: искусство – это что? Когда обнажаются язвы, формулируются большие идеи, обличается бесчеловечность – или когда, по Набокову, дрожь идет по позвоночнику от осознания красоты?
Приз Панахи дали приверженцы первой точки зрения. С пустого кресла раздались неслышные аплодисменты.
Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»