В филармонии открылся просветительский цикл Владимира Юровского «Война и мир»

Музыка Сергея Прокофьева, название оперы которого откликается в названии цикла, прозвучала в первом же концерте. Это была сочиненная в те же военные годы «Баллада о мальчике, оставшемся неизвестным» на стихи Павла Антокольского. Мальчик, потерявший родных, выжидает момент, чтобы кинуть гранату в окно мерседеса, в котором едет командование СС: «Два офицера с генералом, краса полка, штурмовики, шарахнулись в квадрате алом, разорванные на куски». Подвиг мальчика воспет мощным звучанием большого хора и внушительного состава оркестра, яркими трубами и ударными, прекрасным прокофьевским мажором. На сей раз в этом мажоре звучит ненависть и месть.

По ту сторону фронта, в тихом альпийском Гармише 80-летний Рихард Штраус между тем оплакивает немецкую культуру в камерных «Метаморфозах», где цитирует Траурный марш Бетховена. Мажора и здесь, как ни странно, больше, чем минора: высота переживаний сообщает музыке захлебывающийся восторг. То, что должен был бы играть большой оркестр, поручено 23 струнным инструментам – зато всем им, как детям, автор дал сказать персональное слово.

Владимир Юровский составил просветительский цикл как масштабный тематический фестиваль. Выбор программы он объясняет публике уместно найденными словами, историю создания и смысл каждого сочинения подробно комментирует. О войне он говорит как современный европеец – как о трагедии, в которой не могло быть однозначного победителя и однозначно проигравшего, которая настигла страны, континенты и каждого человека в отдельности. Вся музыка цикла, как говорит Юровский, инспирирована войной. Но в ней слышатся колоссальный диапазон эмоций и разность мировоззрений.

Едва ли не самым потрясающим открытием первой программы цикла стала «Песнь депортированных» Оливье Мессиана, написанная по заказу французского радио сразу после освобождения страны. Это помпезный гимн, именно в таком и нуждался заказчик. Но, как и в случае с Прокофьевым, в нем слышен автор первого ряда. Музыка «Песни» похожа на музыку «Квартета на конец времени», написанного ранее в концлагере (его тоже скоро сыграют), в ней так же простая тональность находит общую территорию с правилами использования «ладов ограниченной транспозиции» (их теорию, кстати, захоти он, мог бы сформулировать еще Рихард Штраус – автор «Кавалера розы»). Оркестр звенит полной звонницей ударных, восторженный мажор перехлестывает через край. Как и всегда у Мессиана, в этом мажоре звучит слава Творцу.

Госоркестр России, подопечные Юровского, умудряется счастливо соединять творческий энтузиазм и профессиональное качество. Таким партнером не могла не остаться довольна знаменитая пианистка Мицуко Учида, которая, как это ни удивительно, только сейчас дебютировала перед московской публикой. Сделала она это с Фортепианным концертом Арнольда Шенберга, написанным в Америке в военном 1942 году. Концерт Шенберга не испугал публику додекафонной организацией ткани, а прозвучал как наполненный чувствами драматичный опус европейского экспрессиониста. Московская публика не хотела отпускать Мицуко Учиду и добилась своего – честно говоря, не помню, чтобы кто-то когда-либо исполнял на бис Шенберга.

Владимир Юровский с особым удовольствием подчеркивал мысль, что консерватор Штраус и новатор Шенберг оба синхронно перевернулись бы в гробах, если бы узнали, что их исполняют в одном концерте. Однако и Шенберг был сначала романтиком – как был сначала академичным модернистом Витольд Лютославский, в будущем глава новой польской школы. В напоминание об этом прозвучала его Первая симфония (1941–1947), написанная по лекалам симфонизма ХХ в., но в отдельных эпизодах откровенно исповедальная.

В дополнение к основной программе Юровский предложил публике еще и «концерт после концерта» с последующим обсуждением. Немалая часть слушателей разошлась из Концертного зала Чайковского к полуночи. Она унесла с собой впечатления от кантаты Франсиса Пуленка «Лик человеческий», написанной в оккупированном Париже в 1943 г. и исполненной лишь после войны. По тем временам в цикле Пуленка содержалась крамола: композитор взял лирические стихотворения Поля Элюара, одно из которых было знакомо парижанам, кому довелось подобрать листовки, упавшие в город с самолетов союзников, – знаменитая «Свобода».

Кантату спели а капелла «Мастера хорового пения», дирижировал Лев Конторович. Юровский, наслаждавшийся в третьем отделении ролью слушателя, под занавес вывел на сцену камерный ансамбль артистов оркестра вместе с пианистом Борисом Петрушанским и музыковедом Михаилом Сапоновым, который продекламировал англоязычную партию чтеца в сатирической «Оде Наполеону Бонапарту» Шенберга. Сапонов начал исполнять это произведение еще в глухие советские времена – так проект Юровского вобрал в себя еще и традиции московской интеллигенции.

Поучительное удовольствие продлится еще три вечера: 15, 16 и 17 июня в Концертном зале Чайковского, каждый вечер в трех отделениях.