Пааво Ярви и Бременский камерный оркестр на фестивале Бетховена в Бонне

В Бонне, на родине Бетховена, как обычно циклом, исполнялись все его симфонии. В этом году эта честь была доверена Андрису Нелсонсу и Бирмингемскому симфоническому - оркестру-резиденту фестиваля: они выступали в большом Бетховенхалле. В Бетховен-хаусе в блестящем исполнении Леонидоса Кавакоса прошли все скрипичные сонаты Бетховена. А квартет Бородина завершил трехгодичный цикл из 20 концертов, доиграв многочисленные бетховенские квартеты.

В Бетховенхалле и прежде разворачивали остроумные световые инсталляции, обыгрывавшие основную тему - Бетховен и его музыка. Но в этом году 18-метровое световое панно Йоханны Хаас в фойе особенно впечатляло. А в день закрытия фестиваля в странноватом, явно промышленного назначения пространстве Bauel haus развернулся мультижанровый проект Save the World, созданный в сотрудничестве с боннским драмтеатром и призванный разнообразно ответить на вопрос «Может ли мир быть сохранен?». Отвечать были призваны музыковеды, искусствоведы и театроведы, собранные на конгрессе-конференции, а также драматические актеры и художники. И эта инициатива исходила от нового арт-директора.

Ветер перемен перенес из Веймара в Бонн Нике Вагнер, правнучку Рихарда Вагнера и праправнучку Ференца Листа. Она появилась в Бонне как Мэри Поппинс, которая прилетает с попутным ветром туда и тогда, где и когда в ней особенно нуждаются. Последние десять лет Нике была директором фестиваля в Веймаре, где визуальным искусствам отводилось почетное второе место сразу после музыки. Больше визуальности Нике Вагнер намерена привнести и в программы Бетховенфеста.

Она уже объявила, что не будет реформировать фестиваль кардинально, оставив структуру неизменной: музыка Бетховена, сгруппированная в циклы, составит костяк будущей афиши. Но стоит ожидать, что в будущем свое место в афише найдут перформансы, выставки, инсталляции, драматические и литературные экзерсисы. Нике по базовому образованию филолог, а по роду деятельности - литератор, эссеист и вице-президент Немецкой литературной академии.

Правда, в этом году программа фестиваля была еще полностью сформирована прежним директором Илоной Шмиль (Нике привнесла лишь проект Save the World). Шмиль руководила Бетховенфестом с 1998 г., но при всей профессиональной хватке и деловитости не смогла вывести фестиваль на уровень самых знаменитых музыкальных форумов Европы. И «гений места», Бетховен, так и не стал для Бонна тем, кем является Моцарт для Зальцбурга. Возможно, повысить статус и авторитет фестиваля удастся Нике Вагнер; как-никак ее прапрадед, Ференц Лист, стоял у истоков Бетховенфеста.

На финальном концерте-закрытии Пааво Ярви был блестящ, элегантен, в меру ироничен. В его интерпретации изящной партитуры «Серенады для оркестра № 1» Йоханнеса Брамса сквозила изысканная легкость, обаяние, чувствительность, лукавство. Дирижер демонстрировал чудесную игру с динамическими оттенками, нюансами грациозной фразировки.

Пааво Ярви очень любят в Бонне; всем памятно его историческое исполнение всех симфоний Бетховена с Бременским камерным оркестром, открывшее миру абсолютно новый, свежий взгляд на, казалось бы, известные до последнего нотного завитка партитуры.

На «бис» бременцы исполнили «Венгерский танец» Брамса - один из трех, что Брамс оркестровал сам. Зал откликнулся овацией, так завершился Бетховенский фестиваль.

Бонн