Интервью - Людмила Петрановская, психолог

Несмотря на протесты, Госдума на прошлой неделе и Совет Федерации 26декабря утвердили закон, запрещающий усыновление российских детей американцами. Мощный поток информации по этому поводу вызывает сильные эмоции, но ясного представления о происходящем не приносит. «Пятница» обсудила эту тему с психологом, много лет работающим с приемными семьями, автором нескольких тематических книг, популярным блогером и одним из создателей новой общественной организации– Института развития семейного устройства (ИРСУ)– Людмилой Петрановской.

– Читала в вашем блоге, что «ответный закон» может подтолкнуть к реформе нашей системы воспитания сирот. Каким образом?

– Это будет возможно, если интерес общественности к проблеме не исчезнет после принятия «закона подлости». Поскольку у чиновников из-за закона рыльце в пуху, сейчас самое время выдвигать свои требования. Пять-семь внятных и конкретных требований, чтобы не получить в ответ много общих слов, которые мы уже слышим больше недели.

– Какие требования, например?

– Например, разукрупнение интернатов. Там, где 300детей заперты за забором, обязательно будет насилие. Иногда интернаты у нас формально становятся семейного типа, но никакого семейного уклада в них не появляется. Вздании делают перепланировку, в получившиеся квартиры заселяют разновозрастных детей. Но правила жизни остаются прежними: днем нельзя сесть на свою кровать, туалеты и душевые не запираются, отбой в 21час даже для мальчиков 17лет во время чемпионата мира по футболу. Сейчас это абсолютно ненормальный мир, похожий на тюрьму с патологическим контролем, патологической стерильностью, патологическим режимом.

– Что подразумева­ете под патологической стерильностью?

– На днях я была в Уфе, там неплохой детский дом. Приходят к ним сотрудники СЭС и говорят: ковры на полу нельзя, мягкие игрушки нельзя, цветы на под­оконниках нельзя. Директор– человек подневольный, все убирает. Через день к ним приезжает Астахов и говорит: что это у вас, как в казарме,– ни игрушек, ни цветов? Директора целыми днями разбираются с требованиями СЭС, пожарных, бухгалтерии– на детей времени не остается. За последние 15лет ради безопасности детей из интернатов исключили все, что может дать ребенку какую-то самореализацию: мастерские, приусадебные хозяйства, «живые уголки». Представляете, нельзя завести хомячка? Дети на стенку лезут. Запреты, создающие иллюзию безопасности, приводят к тому, что дети делают что хотят: сбегают, приносят с собой разные вещества.

– А что еще нужно, чтобы решить именно серьезные проблемы воспитанников детских домов?

– Сейчас один из источников их незащищенности, насилия– закрытость интернатов. Прийти волонтерам в детский дом– целое дело, а уж в дома ребенка Минздрав и вовсе не пускает. Если дети будут помещены в обычную среду– ходить в обычную школу, гулять в обычном дворе, посещать обычную поликлинику,– у них будет гораздо больше вариантов, куда пожаловаться в случае чего. Сейчас они полностью изолированы и зависят от нескольких взрослых человек– хорошо, если неплохих людей. Ихорошо, если воспитатели сами занимаются всеми детьми, но я знаю, в большинстве случаев они устраивают дедовщину: общаются с двумя-тремя лидерами, которые строят остальных детей.

– Такое требование может оказаться непопулярным: не всякий родитель захочет, чтобы его ребенок учился в школе или гулял вместе с детьми из интерната – наверняка их поведение как-то отличается.

– Я понимаю, легко услать всех на Марс. Только у этого поезда нет последнего вагона. Сейчас мы пошлем туда детдомовцев, потом двоечников, потом, может быть, троечников. Апотом придут за вами. Устройство гетто никогда еще в истории ни к чему хорошему не приводило. Если вы не готовы уничтожить всех в этом гетто, надо что-то с ним делать.

Я не говорю, что это просто. Не говорю, что детей из интернатов надо отпускать просто так. Конечно, кто-то должен их сопровождать, общаться с окружающими, разруливать конфликты. Не зря мы с товарищами открыли институт, обучающий практиков в этой сфере,– и для госструктур, и из общественных организаций.

– А может, как предлагает организатор движения «Отказники.ру» Елена Альшанская в интернет-петиции, собравшей больше 3000 подписей «за», передать всех сирот в приемные семьи, а сотрудники бывших детдомов, переучившись, пусть консультируют, помогают приемным родителям?

– Это надо делать параллельно, и это предложение связано с идеей разукрупнения детских домов. Кчему приводит закрытие детского дома сейчас? 20-30детей везут в большой детский дом в соседнем районе, и у тех, кого навещали родственники– бабушки, например,– рвется с ними связь. Если бабушка ребенка жила в соседней деревне, она могла пару раз в месяц навещать его здесь. С13-14лет подростка могли отпускать в гости одного. Всоседний район одного уже не отпустят. Абабушка просто не поедет: очень плохо с дорогами и транспортом, и она реально бедная, у нее на одну поездку вся пенсия может уйти. Ребенок теряет все связи с реальной жизнью, в которую ему предстоит вернуться.

А из расформированного детского дома можно бы сделать службу сопровождения приемных семей или дневной приют– для социально неблагополучных регионов это просто спасение. Недавно была в Днепропетровской области– там так и ставят задачу перед директором детдома: за два года передать детей в приемные семьи, специалистов переобучить и организовать консультативный центр.

– У нас так где-то делают?

– У нас нет стратегии и менеджера, отвечающего за эту сферу. Такая же ситуация была в Украине, но пять лет назад руководить этой сферой пришла практик Людмила Волынец. Она начала выстраивать систему защиты прав детей-сирот, провела тотальное переобучение кадров. За пять лет половина воспитанников ушли из детских учреждений. Мы видим: проблемы решаемы.

– А как происходит у нас?

– У нас все действия в этой сфере– реакция на какие-то законы и предписания. Все достижения появляются вопреки, благодаря героям, которые плывут против течения. Но таких героев хватает на два-три года, потом они просто выгорают и уходят. Перед директорами не ставится ясных задач. Если у директора детского дома становится меньше 40детей, он садится на чемодан, потому что в любой момент сверху может прийти факс: через два дня всех детей переводим в соседний детский дом.

– Вы имеете в виду недавнюю скандальную историю с малокомплектным детдомом в Реутове?

– Такое происходит везде. Вэтой ситуации, естественно, директора начинают держаться за своих детей зубами, и они думают не только о себе, во многих поселках интернаты– это градообразующие предприятия. Сейчас появилось много жалоб, что из системы невозможно выцарапать ребенка. Вроде все согласились, ребенок определен– и тут начинается: надо долечить, надо дообследовать, родная мать позвонила.

– Послушать вас, так получается, что все законотворчество в этой сфере у нас сродни последнему скандальному закону– принимается из соображений, не относящихся к сиротам?

– Иначе не было бы такой силы у пожарных и сотрудников СЭС над жизнью в детских домах. Сфера все больше регламентируется, наращивается контроль, в который вбухиваются огромные деньги. Ядумаю, где-то наверху просто растет коррупционность этого процесса. Ямного общаюсь с директорами, все они жалуются: благодаря «прозрачным» госзаказам им регулярно приходится покупать за дикие деньги одежду, которая быстро выходит из строя, дорогую оргтехнику, которая пылится без дела. Зато Тузика в будку на радость детям не посадить.

– А с обучением приемных родителей и специалистов происходит такая же бессмыслица? Зачем вы организовали Институт развития семейного устройства?

– С 1 сентября потенциальных усыновителей обязали пройти об­учение в Школе приемных родителей, без сертификата об окончании ребенка не получить. Но во многих регионах эти школы есть только на бумаге. Когда сопровождение приемных семей стало обязательным в Москве или области, не помню, мне начали звонить коллеги из психологических центров, которых просто назначили на эту работу, ничему не обучив. У нас до сих пор даже не начата работа по созданию системы обучения специалистов, которые работали бы с семьями и детьми, попавшими в сложную ситуацию. Нет такой квалификации – специалист по семейному устройству. Зато контролеров в нашей сфере хоть отбавляй.