Государство предлагает спасать банки кредиторам, раз уж они доверяют им деньги

Минфин согласен узаконить участие кредиторов в судьбе санируемых банков – определить так называемый механизм bail-in. На первом этапе это коснется только юрлиц, следует из слов замминистра финансов Алексея Моисеева (его цитирует «Интерфакс»). «Идея понятная, что кредиторы становятся акционерами. О том, как это будет работать, кто будет принимать решение, на каком этапе, сколько – все это находится в стадии проработки. Еще нам дайте несколько недель, чтобы эту концепцию все-таки отработать и обсудить с ключевыми игроками», – сказал он, пояснив, что концепцию ведомство должно обсудить с Минэкономразвития, Агентством по страхованию вкладов (АСВ, которое и предложило механизм), ЦБ и юристами. «Вопрос тяжелый: мы исходим из того, что на первом этапе будут только юрлица», – сообщил Моисеев.

Несмотря на то что законодательно bail-in не предусмотрен, на практике механизм применялся. Таким образом был санирован банк «Таврический»: его основной кредитор «Ленэнерго» не смог вернуть из банка 16,5 млрд руб. депозитов, компании пришлось пролонгировать их на 20 лет и конвертировать в субординированные обязательства. ЦБ добавил на спасение «Таврического» еще 28 млрд руб. Похожий подход был применен в спасении Фондсервисбанка, его финансовым оздоровлением занялись «Роскосмос» и Новикомбанк. Средства «Роскосмоса» в размере 27 млрд руб. были конвертированы в 10-летний субординированный депозит. АСВ предоставило на спасение банка кредит в 39 млрд руб.

Механизм bail-in активно применялся кипрскими властями: в 2013 г. крупные вкладчики и кредиторы Bank of Cyprus стали его акционерами в обмен на свои депозиты. Всего власти обменяли 47,5% от вкладов свыше 100 000 евро на акции банка. После того как в России началась расчистка банковского сектора, ЦБ начал активно отзывать у кредитных организаций лицензии и отправлять пошатнувшиеся банки на санацию, регуляторы заговорили о возможности участия кредиторов в спасении банков. «Если есть сложная ситуация, когда наши пределы предоставления денег не позволяют перекрыть дыру, есть кредиторы, которые готовы реструктурировать обязательства и докомпенсировать вложения государства в финансовое оздоровление за счет удлинения своих ресурсов, конвертации в субординированные инструменты», – говорил еще в феврале прошлого года зампред ЦБ Михаил Сухов.

В конце 2015 г. в интервью агентству председатель ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила, что вопрос возможности введения bail-in прорабатывается и что, на ее взгляд, эта система имеет свои преимущества. «В ряде случаев она за счет участия кредиторов позволит не отзывать лицензию, а сохранить банк с перспективой роста платежеспособности, но параметры и сроки введения, конечно, нужно обсуждать», – сказала Набиуллина (цитаты по «Интерфаксу»).

Аналога этой процедуре в российском законодательстве сейчас не имеется, говорит партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Антон Бабенко. Для того чтобы это заработало, необходимо серьезно пересмотреть законодательство в банковской сфере, полагает инвестиционный директор BGP Litigation Михаил Славков, кредиторы должны иметь реальные шансы восстановить свои требования через такую конвертацию. «Банкиры применяют множество схем по выводу активов из проблемных банков, поэтому конвертация требований кредиторов в собственный капитал иногда бессмысленна», – считает Славков. Интерес для кредиторов может быть в случае банкротства крупного банка – например, с преобладающим государственным участием, когда имеются перспективы получения дохода, если речь идет о доле в капитале и акционерном участии, говорит Бабенко.

Bail-in – это не столько политическое, сколько экономическое решение, говорит сотрудник банка-санатора из топ-10, количество дефолтов будет расти, а денег на санацию у государства уже нет. Если раньше никто ничего не терял и государство спасало кредиторов, то теперь государство будет помогать отчасти, но кто-то будет что-то терять, рассуждает он.