Алексей Кудрин хочет сформировать крупнейший фонд в мире

О каких именно ставках говорил Кудрин, выяснить не удалось. По расчетам Банка Москвы, доходность рублевых облигаций голубых фишек с октября по декабрь выросла на 0,25 п. п. до 6,5%. В последние два месяца ухудшение ситуации с ликвидностью в России, слабость рубля и проблемы в еврозоне снизили спрос на облигации и доходность немного подросла, объясняет Павел Пикулев из Газпромбанка, риск того, что наращивание Минфином займов приведет к вытеснению корпоративных заемщиков, действительно есть. За 11 месяцев Минфин привлек почти 690 млрд руб.

Долгосрочная сбалансированность пенсионной системы – «проблема № 1» для экономики, считает Кудрин: «Если мы хотим обеспечивать достойную старость – а мы должны это делать, – то нужно думать о дисбалансах [пенсионной системы], которые сложились: мы не сможем удержать текущий уровень пенсий, если не решим проблему долгосрочной стабильности и дефицита пенсионной системы». Одно из таких решений – формирование фонда в объеме 60% ВВП из ресурсов, находящихся у правительства, – акций госкомпаний, заявил Кудрин на Гайдаровских чтениях и предложил увеличить ФНБ в 10 раз (см. врез). «Мы стоим на пороге того, чтобы создать такую модель», – говорит Кудрин: Минфин может предложить идею «усиления ФНБ» правительству весной, когда начнется обсуждение бюджета 2012 г., а сам процесс формирования такого фонда займет года два.

Использовать государственное имущество в качестве источника ресурсов, компенсирующих нехватку пенсионных накоплений, предлагал Егор Гайдар. По его оценкам, сделанным в начале 2007 г., для долгосрочной устойчивости пенсионной системы Россия должна располагать резервами в объеме не менее 70% ВВП. Объем стабфонда на тот момент был равен 10% ВВП. Остающийся разрыв практически полностью может быть покрыт средствами от продажи госкомпаний – их стоимость (как публичных, так и закрытых) Институт экономики переходного периода (теперь – Институт Гайдара) оценивал в 55% ВВП. Текущая рыночная стоимость крупнейших российских госкомпаний – примерно $400 млрд, посчитал Ованес Оганесян из «Ренессанс капитала»: это около половины рыночной капитализации компаний России в целом и примерно 25% ее ВВП. Неторгуемая часть госсобственности может составлять еще как минимум $200 млрд, полагает Оганесян.

В 2011–2013 гг. правительство планирует продать миноритарные пакеты на сумму около $30 млрд для финансирования дефицита бюджета. Идея Кудрина не только в расширении масштаба приватизации, но и в том, чтобы не тратить вырученные от продажи госактивов средства на текущие нужды бюджета.

Объем прогнозируемого ВВП 2010 г. – около $1,5 трлн руб.; если бы резервы ФНБ составляли 60% ВВП, его объем был бы равен примерно $0,9 трлн: суверенного фонда таких масштабов в мире нет. По данным Sovereign Wealth Fund Institute (SWF) на 1 ноября, активы крупнейшего в мире фонда национального благосостояния Abu Dhabi Investment Authority (Арабские Эмираты) составляют $627 млрд, это более 300% ВВП страны. Хотя в нацфонде Китая (без учета золотовалютных резервов) еще больше – более $900 млрд, знает Кудрин (SWF оценивает объем двух суверенных фондов Китая в $679,5 млрд). Норвегия в 2006 г. переименовала нефтяной фонд в пенсионный, цель которого – преумножать нефтедоходы в доход для будущих поколений (в октябре объем фонда превысил $0,5 трлн, более 100% ВВП).

«В целом – правильная идея», – поддерживает предложение Кудрина помощник президента Аркадий Дворкович. Но все приватизировать невозможно и отправить все доходы в ФНБ – тоже: «Можно было бы говорить о том, чтобы большую часть доходов от приватизации направить в ФНБ». Каким будет решение правительства – сказать сложно, оно такую идею пока не обсуждало, говорит пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков.

«Остается вопрос – насколько создание такой модели совместимо с задачами развития», – возразил Кудрину замминистра экономики Андрей Клепач. Когда нужны ресурсы для роста экономики, их накапливание в ФНБ – задача непростая, если не невозможная. Текущие темпы роста ВВП в 4% почти вдвое ниже докризисных, но тогда высокий рост обеспечивался ростом цен на нефть – иначе были бы те же 4%. Если Россия будет расти такими темпами, то доля ее экономики останется в 3% мировой и даже уменьшится, а значит, разрыв в доходах населения между Россией и Европой преодолеть не удастся. Как перейти к экономике, которая растет не за счет нефти, а за счет инноваций, до сих пор не решили, расходы на НИОКР – вдвое меньше, чем в ЕС (1% ВВП против 2%), бизнес на науку тоже не тратит, госрасходы на здравоохранение и образование намного ниже, чем у развитых стран, перечисляет Клепач: «Можно спорить, в чем ядро модернизации – человеческом капитале или инновациях, но мы и в человеческий капитал не инвестируем». Только тогда, когда доходы будет приносить интеллектуальный труд, а не только рента, экономика станет инновационной и Россия будет экспортировать не только нефть, девушек и будущих нобелевских лауреатов, говорит Клепач. Чтобы что-то серьезное сделать в образовании и здравоохранении, надо повысить расходы и держать дефицит бюджета на уровне 2% ВВП еще лет 10–20, убежден Клепач: «Либо мы вползаем в долговую экономику, либо надо кардинально менять налоги, а значит, и бизнес». Для нулевого дефицита к 2015 г. придется либо сократить госрасходы на 2% ВВП (сопоставимо с объемом госинвестиций – 2,7% ВВП), либо на столько же повысить налоги, сравнил он.

Поддерживать дефицит бюджета при цене нефти в $80 – значит закрывать экономике возможность развития, возражает Кудрин: заимствуя, государство вступает в конкуренцию с бизнесом, итог – рост ставок. Ограничив использование резервного фонда (план – 1,5 трлн руб., взято чуть более 0,5 трлн), Минфин месяц за месяцем втягивается в увеличение заимствований и ставки выросли на 1–1,5%, заметил Кудрин, снижение стоимости кредита на 2% на развитие экономики повлияет гораздо лучше, чем дефицит бюджета в 2% ВВП.

Государство может выступать либо аккумулятором инвестиций через те же нацфонды, либо формировать среду для роста частных инвестиций, рассуждает ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау. Первая модель хорошо работала 100 лет назад, в условиях трансформации экономик из аграрных в индустриальные, сейчас более успешна модель низкой нагрузки бюджета, говорит он. Средства ФНБ вряд ли могут стать инвестиционным ресурсом экономики – при инфляции в 8–9% доходность таким инвестициям не обеспечить, нужна последовательная макроэкономическая политика в течение десятилетий, уверен Евгений Гавриленков из «Тройки диалог».