Власти хотят обязать неработающих граждан оплачивать социальные услуги

Чиновники обсуждают, как неработающие или занятые в сером секторе экономики граждане должны оплачивать социальную инфраструктуру. Взнос с них может составить 20 000 руб. в год, считает министр труда и социальной защиты Максим Топилин: «Это нормально, маловато даже» (здесь и далее цитаты чиновников по «Интерфаксу»).

«Речь идет о вовлечении в систему платежей за социальные услуги тех, кто не зарегистрирован [безработным] и в то же время пользуется социалкой», – заявил председатель правительства Дмитрий Медведев, но призвал не называть этот платеж «налогом на тунеядство». По Конституции человек может не работать, напомнил премьер: «У нас нет ответственности, как в советские времена, в том числе уголовной, за тунеядство».

Человек легально работает, когда он заплатил подоходный налог, объяснил Топилин, за год, если считать налог с МРОТ, это 11 700 руб.; взносы за занятых в сером секторе в Фонд обязательного медицинского страхования платит региональный бюджет, 8000–9000 руб., вот и получается 20 000 руб.

Такой сбор может коснуться только трудоспособных граждан, успокоил министр, но законопроекта пока не существует и нет сроков, когда он должен появиться.

Законопроект не только существует, но и обсуждается между ведомствами, знает чиновник финансово-экономического блока, идея обсуждалась в пятницу на совещании у социального вице-премьера Ольги Голодец.

Но пока нет ни параметров платежа, ни четкого понимания, кто его должен платить, говорит чиновник финансово-экономического ведомства: самая многочисленная категория плательщиков – те, кто занят в неформальном секторе.

В Пенсионном фонде более 140 млн записей, можно посмотреть, от кого не поступают взносы, и как-то их выявлять, полагает чиновник. Сбор с занятых в неформальном секторе не должен превышать взносов с индивидуальных предпринимателей (см. врез), считает он. Отдельный вопрос, как администрировать этот сбор, рассуждает чиновник.

Представитель Голодец оставил без комментариев вопрос про совещание о социальном платеже неработающих.

Исходя из данных Росстата, к «невидимым» работникам относятся 16,2 млн человек, или почти 23% всех занятых в экономике: они считаются занятыми, но не числятся работниками ни крупных и средних, ни малых и микропредприятий (включая индивидуальных предпринимателей и их наемных работников).

Неформальная занятость в России последовательно росла последние 15 лет – при сокращении рабочих мест в белом секторе экономики. За 2006–2015 гг. число всех занятых в экономике возросло на 3,5 млн человек, или на 5% (до 72,3 млн): примерно на две трети этот рост обусловлен повышением экономической активности населения и на треть – сокращением безработицы. За тот же период занятость на крупных и средних предприятиях сократилась на 5,4 млн человек, или на 13,5% (до 34,7 млн). Неформальный сектор предоставил рабочие места для 8,9 млн человек (рост на 31%), абсорбировав как рост занятости, так и снижение безработицы: и тех, кто вышел на рынок труда в поисках работы, и тех, кто выбыл из формального сектора из-за сокращения там рабочих мест.

По данным соцопроса РАНХиГС, проведенного в мае 2016 г., в теневом секторе на регулярной основе были заняты 20 млн человек, или 28,8% всех занятых: столько работали неофициально либо получали зарплату «в конверте» ежемесячно. Две трети из них – самозанятые.

Потребители товаров и услуг теневой экономики, по данным РАНХиГС, – более половины населения: 51,3% россиян в 2016 г. оплачивали товары или услуги неофициально (чаще всего это ремонт квартиры или машины, пошив одежды, а также медицинские услуги). «Средний чек» неофициальной покупки составил 6100 руб., годовые расходы – 4 трлн руб. Но в 2013 г. к услугам неформального сектора прибегали чаще (56% россиян) и в среднем за каждую услугу платили больше – 7400 руб.: этот сектор оказался более гибким в кризис, и доходы занятых в нем сократились сильнее.

По данным Росстата, доля серых зарплат, включая смешанные доходы (когда статистика не может определить, чьи они – физического или юридического лица), в 2014 г. составила 10,2 трлн руб., это 27,4% всех трудовых доходов населения. С 2007 г. эта доля сократилась почти на 1,5 п. п.

Российские власти изучают белорусский опыт сбора с тех трудоспособных людей, кто не платит страховые взносы, говорил в мае замминистра труда Андрей Пудов. Белоруссия ввела этот сбор в 2015 г. До 1,2 млн белорусов работают за пределами страны, оставаясь ее гражданами (т. е. сохраняя право на государственные медицинские услуги), сообщала минская интернет-газета Naviny.by, это более 20% населения трудоспособного возраста. В советское время тунеядцами считались те, кто не работает четыре месяца в году, современным белорусам для этого требуется шесть месяцев. «Тунеядцу» следует заплатить в бюджет 420 белорусских рублей, или около $220. Добровольно сообщившим о своем тунеядстве в налоговую инспекцию предоставляется скидка в размере 10%. Уклонистов ждут штрафы или общественные работы.

Оценивать белорусский опыт пока рано, считает директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева, это можно будет сделать по прошествии нескольких лет.

Белорусский вариант такого взноса очень легко администрируется, рассуждает директор Научно-исследовательского финансового института Минфина Владимир Назаров: там должны платить все трудоспособные граждане, кто платит налоги меньше определенного минимума. Исключения – пенсионеры, инвалиды, дети. Но у этой системы есть два риска, продолжает он: во-первых, она сильно бьет по совсем бедным людям, во-вторых, сама организация общественных работ для уклоняющихся от уплаты (если их окажется очень много) будет требовать административных усилий и финансовых затрат. Альтернатива – по примеру Бельгии ввести отдельную систему обязательного медицинского страхования (ОМС) для самозанятых, говорит Назаров.

Государственная ОМС – это абсурд: социальное страхование всегда связано с работой и заработком и почему за неработающих страховку платят регионы, непонятно, говорит федеральный чиновник. В ОМС должны страховаться все работающие и их иждивенцы, подобный принцип уже существует в пенсионном страховании – выплачиваются пенсии в том числе по потере кормильца. Неработающие граждане трудоспособного возраста, которые не состоят на чьем-либо иждивении и не числятся безработными, должны либо платить за себя сами в ОМС, либо покупать платные медицинские услуги в системе ДМС, считает он. Государство вправе освободить от такой платы отдельные категории населения (студентов, матерей-одиночек). Такой сбор существенно снизит нагрузку на региональные бюджеты, которые платят сейчас за неработающих, соглашается чиновник Минфина, и он справедлив по отношению к тем, кто платит.

Инициатива Минтруда ввести платеж для официально неработающих граждан – тревожный сигнал, полагает Елена Долгих из Центра стратегических разработок, польза сомнительна, вред очевиден. Чтобы определить, кто должен платить, нужна сложная и дорогостоящая для государства процедура проверки реальной занятости гражданина, говорит она. Этот сбор приведет к высоким управленческим и социальным издержкам как официально занятого населения, доступ которого к социальным услугам усложнится, так и неформально занятого населения, для которого участие в «гаражной экономике» зачастую не блажь, а вопрос выживания в условиях сохраняющихся экономических сложностей и неполной занятости, полагает Долгих.

Принимать подобные решения нужно при тенденции к росту доходов, уверена Малева: «Мы находимся в противоположном тренде». Такая мера справедлива, потому что за неработающих платят другие граждане, а «не государство открывает закрома», но неуместна сейчас, уверена эксперт: «Она вызовет социальное недовольство и напряжение». А еще она может привести к появлению полулегального альтернативного рынка социальных услуг, в том числе медицинских, заключает Долгих: «И тогда в тень уйдет не только экономика, но и социалка».