Население тратит на импортные продукты столько же, сколько и до санкций и девальвации

Импорт Россией продовольствия в валютном выражении остается примерно на 40% ниже, чем годом ранее (максимум падения был достигнут в феврале 2015 г. – 43% к тому же периоду 2014 г., за январь – август разрыв сократился до 37%). В рублевом же выражении импорт продуктов не снизился и даже немного вырос (на 1% за первое полугодие 2015 г.). Это означает, что население тратит на импортные продукты столько же, сколько и годом ранее, но покупает их меньше, заключает директор центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагойда в мониторинге, выпускаемом РАНХиГС и Институтом Гайдара. Единственное исключение – молочные продукты, импорт которых снизился и в долларах, и в рублях. В целом доля импортного продовольствия в розничном товарообороте почти не изменилась: 11,4% в первом полугодии 2015 г. против 12,3% за 2014 г.

Схожая динамика поставок и у продуктов, подпавших под российское эмбарго в августе 2014 г.: их закупки в валютном выражении за прошедшие 12 месяцев по сентябрь 2015 г. сократились на 39,5% (в сравнении с 12 месяцами до введения эмбарго). Продовольственные контрсанкции резко изменили географию поставок «санкционных» товаров (см. график): так, поставки из ЕС и Норвегии упали с $6,8 млрд до $0,4 млрд (доля – с 31 до 2,7%), из Бразилии – выросли с $1,9 млрд до $2,1 млрд (доля – с 8,8 до 15,8%), Белоруссия нарастила долю с 12,6 до 19,7% даже при снижении поставок с $2,77 млрд до $2,61 млрд (из-за общего сжатия импорта после девальвации). Изменение географии поставок не сделало импорт продовольствия дешевле: сразу после введения эмбарго из-за резкого сокращения поставок долларовые цены на импорт мяса и рыбы выросли на 10–20%, на фрукты и овощи – чуть меньше; с начала 2015 г. они стали снижаться как из-за переключения потребителей на более дешевые аналоги, так и благодаря восполнению дефицита новыми поставщиками.

К июлю – августу 2015 г. стоимость закупок в валютном выражении вышла на уровень прошлого года, посчитал завлабораторией международной торговли Института Гайдара Александр Кнобель. Неизменность долларовых цен при двукратном падении рубля означает, что рост рублевых затрат на импорт перенесен в розничные цены не только напрямую, но и за счет удорожания производства продуктов, в составе которых есть импортные компоненты, указывает Кнобель.

Введение антисанкций и падение курса рубля существенно повлияли на цены продовольствия, заключает Шагойда: с начала действия антисанкций основные продукты питания подорожали на 8–40% (см. график). В целом рост цен на продовольствие за январь – август 2015 г. ускорился в 2,6 раза в сравнении с тем же периодом 2014 г. – до 21,9% (8,2% за январь – август 2014 г.); с сентября рост цен начал замедляться на фоне его ускорения в сентябре прошлого года.

В то же время сельское хозяйство и пищевая промышленность – единственные отрасли, где сокращение импорта сопровождается ростом или хотя бы стагнацией производства, в основном направленного на внутренний спрос. К росту несырьевого экспорта – ни в стоимостном, ни в физическом выражении – девальвация не привела. Российские экспортеры, видимо, уже прочно встроены в мировые цепочки добавленной стоимости, заключают эксперты РАНХиГС, и выигрыш, полученный в результате девальвации, оборачивается проигрышем при импортных закупках, необходимых для производства.