Как Сечин поспорил с Силуановым, Путин обрадовался $50/баррель, а Галицкий напомнил о главной цели экономической политики

Первая сессия открывшегося 13 октября инвестиционного форума «ВТБ-капитала» «Россия зовет!» с участием руководителей всех ключевых финансово-экономических ведомств страны называлась «Обеспечение макроэкономической устойчивости, создание условий для экономического развития». И оказалась почти полностью посвящена спорам участников о нефтяном секторе. Возможно, присутствие главы «Роснефти» Игоря Сечина – спикера на инвестфорумах нечастого – определило в итоге основное содержание дискуссии. А возможно, наоборот, обеспечение макроустойчивости и развития теперь определяется в основном нефтяным сектором. Министр экономического развития Алексей Улюкаев с этого и начал, призвав коллег помогать нефтяному сектору: «Кто основной производитель value в нашей стране? Нефтянка. Что нужно сделать? Нужно помочь нефтяному бизнесу инвестировать».

«Мы в последнее время только нефтянке и помогали. Льготы если и давали, то в основном нефтяному бизнесу. Обездоленному, – в кавычках, конечно», – заметил министр финансов Антон Силуанов. Такая концентрация помощи была тактической ошибкой, считает он: чем больше помогать нефтянке, давая льготы, тем меньше ресурсов останется для других секторов.

Сечин свой ответ предварил уведомлением присутствующих о поручении организаторов форума: «Я должен оживить дискуссию. Постараюсь это сделать» – и зал сразу же оживился, зааплодировав. Есть несколько экономических моделей, заглянул Сечин в конспект: вот модель Минфина сводится к годовому бюджету и легенде о девальвационном доходе в экспортных отраслях, еще есть модель ЦБ, предложения Минэкономразвития – они наиболее реалистичны, одобрил Сечин, есть модели независимых экспертов. «Моделей много, роста нет», – заключил он. Хуже того – виртуальное начисление девальвационного дохода приводит к изъятию инвестиционного ресурса из системообразующих отраслей экономики, указал он Силуанову: «Эта ситуация была когда-то описана в Экклезиасте, где по аналогичному поводу сказано: кривое не может сделаться прямым, и то, чего нет, нельзя считать». Минфин предлагал изъять у нефтяников, получивших дополнительную прибыль из-за девальвации, 600 млрд руб. в бюджет 2016 г., но в итоге изъяли только 200 млрд.

Сокращение изъятий до 200 млрд руб. привело к повышению прогноза добычи нефти на 5 млн т, поддержал Сечина Улюкаев: «Я иногда удивляюсь логике моего друга Антона [Силуанова], - поведал он. – Мы хотим бюджетные доходы только в этом году или в следующем тоже хотим?» Улюкаев призвал найти баланс между интересами бизнеса и бюджета: «И я, Антон, гарантирую, что мы тогда сможем доходы федерального бюджета от нефтянки из года в год увеличивать».

«Экономика – это человек»

«Действительно, Игорь Иванович оживил дискуссию», – оценил Силуанов «слишком узкое понимание модели Минфина». Задача Минфина – больше средств оставлять компаниям, меньше изымая в бюджет, повторил он. А если бы не было «девальвационных изъятий», то пришлось бы увеличивать дефицит бюджета, т. е. больше занимать и изымать ресурсы у частного бизнеса, повышать ставки, объяснил он. Банки всегда готовы помочь Минфину с заимствованиями, тут же заверил глава ВТБ Андрей Костин, словно подтверждая опасения Силуанова: «Мы всегда рядом». И обратился к президенту «Русала» Олегу Дерипаске, которому модератор передал слово: «Пожалуйста, как Игорь Иванович, тоже оживите дискуссию». «Нет, мы так рисковать не можем», – вздохнул Дерипаска.

Но несколько замечаний есть, признался Дерипаска: «Я не уверен, что нужны сейчас инвестиции. Мне кажется, нужно разобраться вообще в экономической политике. Я так чувствую, что в ближайший год вряд ли мы придем к чему-то определенному. Это тоже хорошо: кого-то 30 лет водили по пустыне». Когда долларовый ВВП стремится к уровню 1998 г., на инвестиции лучше не рассчитывать, и занимать под 12% в валюте тоже никто не будет. “Ресурсы очень дорогие. Финансовая система – ростовщическая. Извиняюсь, вырвалось”, – глянул он на хозяев форума. “Пожалуйста, пожалуйста”, – подбодрил Дерипаску модератор сессии, первый зампред ВТБ Юрий Соловьев. Экономическая политика должна заключаться в поддержке спроса, заключил Дерипаска: нужно поддерживать не только крупные компании, но и их потребителей – малый и средний бизнес.

Гендиректор и основной владелец «Магнита» Сергей Галицкий выразился еще четче: «Рост [экономики] зависит от потребностей, а единица потребления в экономике – это человек». Увеличение продолжительности жизни приведет к росту спроса, но в это почти никто не инвестирует, указал он: например, пенсионные деньги могли бы пойти на инфраструктуру, снижая смертность на дорогах, но ими распорядились не так. «Я бы обратил внимание на то, как мы относимся к человеческой жизни, – посоветовал он. – Человеческая жизнь в XXI веке – это главный ресурс».

Выступление Галицкого очень порадовало, призналась председатель ЦБ Эльвира Набиуллина: «Иначе начало складываться впечатление, что вся наша модель – это сколько налогов взять с нефтяного сектора». Стало понятно, кому именно оживить дискуссию все-таки удалось.

Благо для Дерипаски

С Дерипаской Набиуллина согласилась в том, что спрос первичен, и не согласилась в том, что рост при высоких ставках невозможен: «Возможен». Доля кредитных ресурсов в инвестициях – 10-20%, основной источник – средства компаний; в первом полугодии прибыль компаний выросла на 40%, но они ее не инвестировали, констатировала она. Чтобы капитал пошел в те ниши, где есть спрос, нужна справедливая конкуренция, снижение административных барьеров и весь набор мер, «о которых даже скучно говорить», вздохнула Набиуллина: но без создания хорошего делового климата не будет экономического роста, как бы ни хотелось простых решений, заключила она, – это и есть ключевой вопрос экономической политики. Дерипаска согласился, что есть вещи похуже кабальных условий кредитования: «Что сейчас происходит в судебной системе – уже ни в какие ворота, это наибольший риск для ведения бизнеса – даже больший, чем высокие процентные ставки».

Государство не может инвестировать, а частный бизнес не хочет, перефразировал еще одну цитату модератор, резюмируя выступления бизнесменов.

ЦБ поддержит экономику снижением инфляции, заверила Набиуллина: «Чтобы инвесторы принимали осмысленные, просчитываемые решения в предсказуемых условиях». А стоит ли рассчитывать на пенсионные деньги, поинтересовался предсказуемостью модератор у Силуанова. «Рассчитывать, безусловно, стоит, – ответил министр. – Надеюсь, 2016 г. – последний, когда принимаем мораторий».

Взявший слово хозяин форума Костин тоже попытался оживить дискуссию, заявив, что кризиса нет, а кто считает иначе – либо молод и не помнит 1998 г., либо имеет короткую память: «Мы не ощущаем себя в кризисе». Банков вот только много – 774, хотя в 200 из них сосредоточено 97% активов банковского сектора – остальные его засоряют, возмутился Костин: «Банковский бизнес – это вам не булки печь!» С кредитованием у банков тоже проблем нет – была бы потребность, заявил он. «Но если сегодня малый и средний бизнес не востребован в стране, если для них нет поля деятельности – какой смысл кредитовать, это будут только невозвратные долги», – возразил он Дерипаске.

Набиуллина возразила Костину, что у малых банков есть своя ниша, и у ЦБ нет цели сокращать их количество – только недобросовестных игроков. «Для матери банковского сообщества каждое дитё одинаково любимо», – умилился Костин. «Ну да, а мы – падчерицы банковского сообщества», – мрачно заметил Дерипаска. Кризис, конечно, есть, возразил он Костину: санкции сильно исказили условия, доступ к рынкам капитала почти исчез. "Олег Владимирович - мой друг и очень хороший давний клиент, но лишение его доступа к рынку капитала - это благо для него, потому что сколько денег ему ни дай - он все их куда-то употребит”, – пожурил клиента Костин.

Пик кризиса

Вторая сессия была посвящена общению президента Владимира Путина с инвесторами. Он не стал выступать с речью, но более полутора часов отвечал на вопросы. Место ведущего занял Костин, доложивший президенту итог предыдущей дискуссии: «В целом сошлись, что ситуация в стране под контролем, политика понятная».

После того как выступили самые лучшие экономисты, финансисты и банкиры, вряд ли что-то можно добавить по существу, сказал Путин: «Весь смысл моего присутствия сводится к тому, чтобы сказать, что я их поддерживаю». Президент похвалил правительство и ЦБ за «высокий уровень ответственности, последовательности и способности добиваться результатов». Это тоже хорошая предпосылка для того, чтобы инвестировать в Россию, заключил Путин и напомнил, что в III квартале Россия получила чистый приток капитала впервые со II квартала 2010 г.: «Думаю, коллеги уже сказали». Но про сей факт лучшие экономисты, финансисты и банкиры упомянуть как-то забыли – то ли из-за споров о нефтянке, то ли просто из-за того, что приток был не совсем капиталом: он сформировался в основном за счет сокращения зарубежных активов российских компаний и банков, распродававших их для погашения долга в связи со сложностями его рефинансирования.

Пик кризиса в экономике если еще не пройден, то уже достигнут, сообщил Путин, ситуация стабилизировалась, экономика приспосабливается к новым условиям. Скромные прогнозы цены нефти – около $50/барр. – дают возможность концентрироваться на главной задаче, которую в таких условиях решать даже легче, чем при дорогой нефти, заявил Путин: «А задача эта – структурные изменения в нашей экономике».

На вопрос президента Siemens в России о перспективах участия в строительстве высокоскоростного движения Путин заверил, что высоко ценит немецкий бизнес, который «не шарахается из стороны в сторону в связи с политической конъюнктурой», но если доступ России к европейскому финансированию ограничен, то наилучшие перспективы участия – у Китая. Представителей ЮАР, напротив, беспокоило, что Китай активно инвестирует в Африку, а Россия – нет. Не надо бояться никаких инвестиций, успокоил Путин.

Инвесторов из США интересовало, может ли Россия ограничить свободу движения капитала и как сочетается очередной мораторий на пенсионные накопления с последовательной и долгосрочной экономической политикой. То, что накопления замораживаются не первый год, как раз говорит о последовательности политики, пошутил Путин. Это связано с нехваткой средств у пенсионной системы, объяснил он, пообещав, что в будущем накопительная система будет развиваться. По ограничению движения капитала никаких шагов не планируется, заверил Путин. Российский инвестор пожаловался на Костина, что тот не хочет кредитовать малый бизнес. «Не передергивайте!» - рассердился Костин. «Передергивайте, передергивайте», – разрешил Путин.

На просьбу прокомментировать заявление президента США Барака Обамы, что Россия теряет лидерство в Сирии, Путин сказал, что дискутировать об этом не собирается: «В Сирии может быть только один лидер – сирийский народ». Россия действует в строгом соответствии с Уставом ООН в отличие от «коллег во главе с США», действующих без резолюции Совбеза ООН и без приглашения сирийских властей, подчеркнул он. И к тому же действующих безуспешно, продолжил Путин: «Сейчас сообщили, что с самолетов доставляют свободной сирийской армии боеприпасы, амуницию, – где она, эта свободная сирийская? Если куда-то сбрасывают с воздуха – не попадет ли это все опять в руки ИГИЛ? Где гарантии, ведь только что это произошло!» Говорят – наши летчики наносят удар не по тем целям, не по ИГИЛ, продолжил он: «Мы проинформировали заранее руководство США – США никогда этого не делали, а мы впервые это сделали из уважения и желания наладить рабочий контакт. Теперь нам говорят: а) мы не готовы с вами сотрудничать и б) вы наносите удар не по тем целям. Мы попросили: дайте нам те цели, которые вы считаете 100% террористическими. Нет, мы к этому не готовы, был ответ. Мы подумали и задали еще один вопрос: тогда скажите нам, куда не надо бить. Тоже никакого ответа!» - возмутился Путин.

«Экономическая дискуссия продолжается», – попытался Костин призвать инвесторов держаться темы форума, но следующий вопрос тоже был про Сирию и ИГИЛ. «Может, все-таки к пенсиям вернемся?» – уже почти безнадежно предложил Костин залу, но следующий вопрос был про диалог с Турцией по Сирии. На вопрос об устойчивости перемирия с Украиной Путин ответил, что выполнение минских соглашений зависит не от России, а от США, Европы и Киева, но им легче переложить все проблемы на Москву. Путина, в отличие от ведущего, вопросы про политику не смущали, он отвечал охотно и дважды продлевал время на «последние три вопроса». И только самый последний из них оказался, наконец, про нефтянку и целесообразность ее поддержки. Путин примирил позиции Улюкаева и Силуанова: стремясь к диверсификации экономики, не надо подавлять эффективно работающую отрасль, заключил он.