Минфин предложил изменить налогообложение для нефтяников

«Роснефть», «Газпром нефть» и «Башнефть» пока изучают эффект от новых параметров закона Минфина, говорят их представители. Представители двух последних компаний надеются, что Минфин не забудет и про стимулы. Но первое впечатление – Минфин предлагает жесткие условия и скорее выбрал такой подход: «Хотели НДД? Получайте».

Нефтяников может ждать изменение налоговых правил: Минфин разослал по министерствам и компаниям презентацию с параметрами законопроекта (копия есть у «Ведомостей») о налоге на добавленный доход (НДД).

Минэнерго предложило снизить налоговую нагрузку на выработанные месторождения с помощью налога на финансовый результат (НФР; см. врез); законопроект уже внесен в Госдуму. Минфин счел, что это очередная адресная льгота, а давать льготы нефтяникам, меньше всех пострадавшим в кризис, – безумие, и предложил не торопясь ввести НДД для всех месторождений.

В июле председатель правительства Дмитрий Медведев поддержал Минэнерго, а Минфину поручил к середине 2016 г. разработать законопроект в дополнение к НФР. Минфин не смирился, он намеревается предложить свой вариант закона не в дополнение, а как альтернативу НФР, замминистра финансов Сергей Шаталов уже предупредил нефтяников о таких планах министерства.

Ставка НДД будет фиксированной – 70%, сообщает Минфин в презентации, а налоговой базой послужит расчетная выручка от добычи сырья минус расчетные транспортные затраты, экспортная пошлина и НДПИ, а также минус фактические операционные расходы (кроме транспортных) и капитальные вложения. НДД начинает взиматься только тогда, когда окупятся все затраты компании плюс она получит фиксированную доходность по денежному потоку в размере 6%. НДД применяется и для старых, и для новых месторождений, но исторические затраты учитываются только для новых – до года введения налога.

Очень хорошее предложение для нефтяников, комментирует идею Минфина федеральный чиновник.

Есть и ограничение: все затраты – с учетом убытков прошлых лет – не должны превышать за период $20 за баррель. Затраты списываются – просто не сразу – и переносятся в базу будущего периода, успокаивает федеральный чиновник: они будут еще и проиндексированы на инфляцию.

Сохранятся экспортная пошлина, налог на прибыль и НДПИ, но в измененном виде: стартовая ставка – 30%, а при достижении положительной базы по НДД повышается до 40%.

Закон об НФР не предусматривал сохранения НДПИ вовсе.

Минфин по крайней мере уже готов обсуждать систему налогообложения, основанную на финансовых результатах, как для новых, так и для действующих месторождений, но ставки НДПИ и НДД и правда достаточно жесткие и должны будут корректироваться, разделяет мнение компаний партнер EY Алексей Кондрашов.

Главный экономист Vygon Con­sulting Сергей Ежов обнадеживает: при параметрах Минфина для разрабатываемого месторождения со средними затратами уровень налогов будет примерно соответствовать текущему уровню или даже ниже – выигрыш составит не более $1 за баррель. При росте затрат налоговые обязательства снижаются при НДД, в таких параметрах увеличение на $1 приводит к налоговой экономии 56 центов по сравнению с действующей системой. А для типового нового месторождения в Восточной Сибири переход на НДД будет выгоднее даже с учетом каникул по НДПИ.

Но в концепции Минфина все равно есть серьезные недостатки – ограничение издержек уровнем $20 за баррель и повышение НДПИ с 30 до 40% при достижении положительной базы по НДД, указывает Кондрашов. Перенос затрат на следующий период лишь смягчит этот негативный эффект. Средний уровень по новым и несложным проектам – около $10 за баррель, но при применении методов увеличения нефтеотдачи пластов затраты – около $30 за баррель, следует из данных Нефтегазового центра ЕY. При такой низкой планке по издержкам даже в случае роста цен на нефть компании не будут заинтересованы вернуться к проектам с высокими затратами, предупреждает Кондрашов. Так что, по его мнению, если и ограничивать, то не в абсолютном, а в процентном отношении от выручки.

Такое ограничение – встроенный механизм сдерживания неэффективных капвложений, настаивает федеральный чиновник: «Если позволить сразу все списать полностью, эффективность мало будет волновать, будет две альтернативы деньгам – бурить на них или платить ими налоги, выбор очевиден».

Еще один спорный момент – негибкая ставка; по словам нефтяников, «Роснефть» направляла Минфину свой законопроект, в котором предлагала не фиксированную, а плавающую ставку, растущую по мере роста R-фактора (отношение накопленных доходов к накопленным расходам). Но гибкость в налогообложении проектов на разных стадиях при НДД достигается за счет налоговой базы, а не за счет ставки, указывает Кондрашов, а R-фактор в мире не применяется уже лет 15: каждый скачок на более высокую ставку болезнен, компании стремятся искусственно увеличивать расходы, чтобы не достичь более высокой ставки.

Минэнерго пока изучает предложения Минфина, но в целом не против; цель – не воевать, а добиться консенсуса, говорит чиновник, близкий к Минэнерго. Наконец, Минфин допускает стимулирование через новый налоговый режим не только новых, но и выработанных месторождений, а это прогресс, радуется чиновник; первый этап в эволюции принятия новой идеи – «этого не может быть» – уже пройден.

Судьбу нефтяников решит Кремль. Минфин делает большую ставку на президента. Учитывая сложный бюджетный процесс – резать надо даже социальные расходы, – по идее, нагрузку на нефтяников можно было бы даже увеличить, замечают несколько финансовых чиновников: по данным с начала года, у них сейчас все неплохо.

Расчеты EY это подтверждают: фактическая очищенная от налогов выручка в рублях даже выше, чем до обвала цен на нефть, – она выросла август к августу примерно на 12% (причины – девальвация и особенности налоговой системы).

Многие из нефтяников понимают, что они – самая очевидная жертва для Минфина, и просят чиновников не устраивать такое бурное обсуждение налогов в отрасли, рассказывает один из чиновников.

Но шансы благоприятного для отрасли сценария – законопроекта об НФР уже в этом году – по-прежнему очень высоки, обнадеживает высокопоставленный чиновник: «Если бы президент был в корне против такой идеи, премьер не поддержал бы ее публично; сталкиваться публично из-за такой темы они сейчас не будут».