Раф Симонс: «Обычно я люблю оставаться невидимкой»

Из десятка с лишним кандидатов Calvin Klein выбрал на роль нового креативного директора Рафа Симонса, долгое время занимавшего аналогичный пост в Dior. Перед ним стоит непростая задача. В апреле этого года Calvin Klein объявил новую стратегию по глобальному развитию бренда. Все его бренды должны иметь единую стилистику. Какую точно, предстоит решить Симонсу. Именно он сформулирует новое видение бренда, соответствующее современной моде, обрисовал задачу гендиректор компании Calvin Klein Стив Шиффман.

В школе Симонс отлично учился. Учителя пытались сагитировать его стать доктором или юристом, пишет The Guardian. Но его увлекло другое. Случайно попавшая в руки книга об индустриальном дизайне и архитектуре привела Симонса к решению изучать промышленный дизайн в колледже расположенного неподалеку города Генк. Город известен своими автосборочными производствами, в то время там собирали Ford и Volvo. Правда, Симонс специализировался не на автомобилях, а на мебели.

Что выберет Симонс, можно будет понять по первой женской коллекции бренда, которую покажут на Неделе моды в Нью-Йорке весной следующего года. Но Симонс будет отвечать не только за одежду. Ему поручено курировать вопросы дизайна, глобального маркетинга и коммуникаций всех брендов: Calvin Klein, Calvin Klein Platinum, Calvin Klein Jeans, Calvin Klein Underwear и Calvin Klein Home.

Меломан из деревни

Симонс родился в январе 1968 г. в маленьком бельгийском городке Неерпельт на границе с Германией. Его отец с 17 лет служил в армии, мать была уборщицей. Население Неерпельта и сейчас меньше 20 000 человек, а тогда было около 8000, рассказывал Симонс The New York Times: «У меня не было культурного окружения. Мои родители совсем, совсем не были как-либо связаны с чем-то, что можно отнести к культуре. В городе не было ни кино, ни музея, ни выставочной галереи, ни бутика. У меня не было доступа к тому, к чему меня тянуло, – искусству».

На страницах Vogue Симонс высказывался более радикально: «Я жил в дурацкой маленькой деревне. Там не было культуры. Там не было ничего. Именно поэтому для меня столько значила и значит до сих пор музыка. Она была единственным спасением, а получить доступ к ней можно было в местном магазине пластинок». Там Симонс и тусовался с такими же, как он сам, любителями Дэвида Боуи, Joy Division и Kraftwerk.

Молодой студент познакомился с Линдой Лоппой, которая была в то время директором факультета моды Королевской академии изящных искусств Антверпена. Линда помогла встать на ноги многим молодым дизайнерам, в том числе знаменитой «антверпенской шестерке», прогремевшей в 1980-е. В то время, как шутил сам Симонс, у его соотечественников было три национальных достояния: бриллианты, шоколад и мода.

Когда на четвертом курсе перед Симонсом встал вопрос, где проходить практику (а идти на мебельную фабрику не хотелось), Лоппа помогла Симонсу устроиться стажером к одному из членов «шестерки» – Вальтеру ван Бейрендонку, сообщает The Guardian. Ван Бейрендонк взял протеже Лоппы с собой в Париж на показ белой коллекции Maison Martin Margiela. Это стало одним из самых больших потрясений Симонса: «Шоу проходило в очень непрестижном районе Парижа и даже не в здании, а на детской площадке. Ее предоставили с условием, что дети смогут прийти и увидеть показ. Все думали, что они будут скучать, но вышло иначе – модели стали играть с детьми» (цитата по интернет-ресурсу The Talks).

Почему Симонс занялся мужской модой

В 1991 г. Симонс получил диплом дизайнера мебели и задумался, что же делать дальше. «Я был в растерянности, – вспоминает он на страницах The New York Times. – После выпуска я мог бы заняться мебелью. Я был уверен, что нужно ехать в Италию, где были ее производители. Cappellini. Cassina. Но у меня не было возможности. В конце концов я устроился в небольшую галерею. Им что-то удавалось продавать. Но на жизнь этого не хватало. И мой отец сказал...» Тут Симонс замолчал и больше не возвращался к этому рассказу. Можно предположить, что разговор с родителем получился не из приятных.

Через два года Симонс переехал в Антверпен и продолжил перебиваться малооплачиваемой работой в галереях. Для себя он делал наброски одежды. В частности, обтягивающего черного пиджака и майки без рукавов в обтяжку, напоминающих школьную форму. Этот рисунок восхитил Линду Лоппу. Показывая свое творение, 26-летний Симонс хотел добиться приглашения посещать ее занятия, пишет The New York Times. Но результат оказался совсем другим. Лоппа предложила ему основать собственный бизнес. Она прислала агента, который отвез работы Симонса в Милан и договорился, что такие костюмы сошьют для «семи или девяти клиентов-японцев».

Поначалу Симонс работал с двумя знакомыми девушками, но потом занялся созданием коллекции в одиночку и сконцентрировался на мужской одежде, сообщает The New York Times. Так в 1995 г. возник бренд Raf Simons. «Не было намерения сделать чисто мужскую коллекцию, была идея сделать просто коллекцию. Шить одежду для специфической аудитории», – вспоминает Симонс. Этой аудиторией стали его друзья и его поколение, и так получилось, что дизайнер начал специализироваться на мужской молодежной моде.

«Индустрия моды все больше превращается в станок для печатания денег. Большинство коллекций скорее коммерческие, нежели креативные. Честно говоря, сейчас мало брендов, которые занимаются эволюцией мужской одежды. Их креативность не заходит особенно далеко. В 1980-е и 1990-е меня привлекла [мужская мода], потому что взгляды на нее пересматривались и никто не стремился всем понравиться», – рассказывал позже Симонс Le Figaro.

Симонс договорился о выставке первой коллекции осень – зима 1995 г. в шоуруме в Милане. На следующий год он провел первый настоящий показ – в Париже.

Ребята из нашего двора

Подход Симонса к показам сильно отличал его от остальных дизайнеров. Он не нанимал моделей в специальных агентствах, а брал обычных парней. Более того, он всегда спрашивал, что они думают о его одежде. «Порой они отвечали, что эта вещь выглядит как гуано, – вспоминает он на страницах The Guardian. – Если бы это говорил 40-летний, вы бы подумали, что у него просто нет вкуса. Но если так говорит 20-летний, вы бы задумались: может быть, это не та вещь, которая заинтересует это поколение». Симонс работал как раз на молодежь. Так, его первая показанная в Париже коллекция была вдохновлена американскими колледжами, панк-культурой и «новой волной».

Будучи меломаном, Симонс первым стал тесно связывать музыку и конкретную коллекцию, объясняет интерес к его творениям The New York Times. Его вещи были вдохновлены New Order, Joy Division и Manic Street Preachers. Осенью 1997 г. он выпустил на подиум музыкантов Kraftwerk под трек из их композиций. Все это способствовало его известности, хотя и скромной – в мире мужской моды прославиться куда труднее, чем в женской. Но все же его заметила итальянская марка Ruffo Research и сделала приглашенным дизайнером на два сезона: весна – лето 1999 г. и осень – зима 1999–2000 гг.

Сотрудничество кончилось тем, что в 2000 г. Симонс решил взять творческий отпуск и приостановил работу даже над собственным брендом. Он счел, что работа превратилась в рутину, а творчество – в погоню за деньгами. Тем более что он получил от Венского университета прикладного искусства приглашение читать лекции.

Снова в строй

Но вскоре бельгийская фирма Gysemans Clothing Industry предложила Симонсу контракт на пошив его вещей. Raf Simons снова оказался в игре. А в ноябре 2003 г. удостоился за свои заслуги премии Swiss Textiles Award. Она давала право получить для создания коллекции материалов на 100 000 евро.

Переломным стал 2005 год. В этот год 38-летний Раф выпустил книгу в честь 10-летия собственного бренда Raf Simons – Redux, запустил вторую марку одежды – менее дорогую Raf by Raf Simons. И получил неожиданное приглашение стать креативным директором марки Jil Sander (см. врез). Это марка главным образом женской одежды, а Симонс впервые выпустил на подиум шесть девушек только в 2004 г. «Люди задавались вопросом, как я буду делать одежду для женщин, если я этим, считай, не занимался», – вспоминал Симонс на страницах Le Figaro и гордо заявлял, что в итоге проработал семь лет.

Симонс буквально спас бренд Jil Sander, пишет The Guardian. В 1990-х гг. эта модная марка прославилась своими нарядами для деловых женщин. Но в начале 2000-х ее слава стала увядать на глазах. В 1999 г. основательница бренда Жиль Сандер продала 75% своей компании Prada и обнаружила, что не сходится характерами с гендиректором группы Бертелли Патрицио. Через полгода она уволилась, потом в 2003 г. ненадолго вернулась и снова покинула свое детище. До прихода Симонса критики все чаще воротили нос при виде новых коллекций Jil Sander.

Давняя схватка

Не менее неожиданным стало и следующее место работы Симонса. В марте 2011 г. креативный директор Dior Джон Гальяно лишился должности из-за антисемитских высказываний. На его место прочили и Рикардо Тиши, и Тома Форда, а также Эди Слимана или Николя Гескьера. А в апреле 2012 г. было официально объявлено, что выбран Раф Симонс, который никогда не занимался высокой модой. У него оставалось два месяца до показа коллекции осень – зима 2012 г., хотя обычно на эту работу отводится восемь месяцев. Это была напряженная работа, о которой рассказано в документальном фильме «Dior и я» (2014). Но Симонс справился.

Приход в Dior означал для Симонса еще и окончательную победу в одном неформальном состязании. The Guardian рассказывает, что Симонс долгое время соперничал с дизайнером Dior Homme Эди Слиманом. Оба использовали в своем творчество отсылки к поп-культуре и заимствовали идеи у обычных парней с городских улиц. Дело закончилось тем, что последняя коллекция Слимана для Dior оказалась чисто коммерческой, а в 2007 г. он ушел из этого дома моды и только через пять лет устроился в следующий – Yves Saint Laurent. Так Симонс стал считаться ведущим мужским дизайнером, подвела итог схватки The Guardian.

Но работа на Dior требовала напряжения всех сил. Уход Симонса из Dior в октябре прошлого года Financial Times объясняла слишком большим количеством коллекций, которые дизайнер должен был создавать каждый год. Для Dior их делалось шесть. Плюс Симонс так и не отказался от собственного бренда Raf Simons, а для него требовалось делать по две сезонные коллекции. Наконец, в Dior у Симонса не было полного контроля над творческим процессом.

«У меня не оставалось ни секунды на себя. Я пал жертвой обстоятельств, – рассказывал в январе этого года Симонс на страницах Le Figaro. – Расположенные ко мне люди часто спрашивали, как я до такого дошел. Поначалу я не слишком задумывался. Работы было много, но я искренне стремился выполнить контракт. А потом я начал размышлять. Нормально или нет так вкалывать? Что я хочу сделать с моей карьерой? В итоге я решил вернуться к своей марке. Первые 10 лет я посвящал все свое время Raf Simons. Теперь я возвращаюсь к такой жизни. Я научился работать более эффективно, и это оставляет мне больше времени на личную жизнь».

Идейно близкий Calvin Klein

Симонс, похоже, не способен ограничиться одним или даже двумя местами работы. Он постоянно сотрудничает с различными марками и дизайнерами. Так, он создал совместные коллекции кроссовок с Adidas, ботинок – с Dr. Martens, рубашек поло – с Fred Perry, рюкзаков – с Eastpak, очков – с Linda Farrow и одежды – со Стерлингом Руби. Вспомнив студенческие годы, в 2014 г. он разработал коллекцию мебели и текстиля с датской компанией Kvadrat. Поэтому после ухода Симонса из Dior сразу поползли слухи о его новой работе.

В январе 2016 г. Le Figaro спросила у Симонса, правда ли, что его позовут в Calvin Klein. «Слухи – весьма частая вещь в мире моды. Вместе с тем я знаю, что на этот пост [креативного директора] отсмотрено более десятка человек, и – еще раз: я не расположен работать на какой-либо дом моды, кроме собственного в настоящий момент», – ответил тот. «Настоящий момент» оказался действительно коротким. В августе этого года стало известно о назначении Симонса в Calvin Klein.

Вряд ли ответственность за общее развитие всех брендов Calvin Klein потребует от Симонса меньше усилий, чем работа в Dior. Правда, модные издания сходятся в одном: минималистичный стиль Calvin Klein Симонсу гораздо ближе, чем стилистика Dior.

Будущее художника

Журнал Madame Figaro как-то поинтересовался у Симонса его отношением к собственной известности. «Плохое у меня отношение, – усмехнулся тот. – Обычно я люблю оставаться невидимкой. Больше всего в жизни мне нравится диалог и обмен мнениями. А самую большую растерянность я испытываю сразу после дефиле, когда передо мной за пять минут успевает промелькнуть 150 человек и каждый высказывает свое мнение, на которое я не в силах разумно ответить. Порой я завидую художникам, которые целые недели проводят в галереях и могут вести обсуждения с посетителями».

Кроме моды у Симонса есть еще одна страсть. Он до сих пор не может забыть впечатления от поездки в 18 лет на выставку Chambres d’Amis в Генте. Ее фишкой были не только произведения современного искусства, но и то, что работы более полусотни художников из Америки и Европы были выставлены в домах местных жителей. Надо было брать список адресов и путешествовать по городу.

На вопрос Madame Figaro, чем Симонс намерен заняться на пенсии, он задумчиво произнес: «Изобразительным искусством <...> Если окажусь способным к нему».